ТВОРЧЕСТВО БОРИСА БАГАРОВА

[romchelotti]

ШЕРШЕ ЛЯ…




Посвящается С.Сычеву.



1


- Да у нее вся срака белая! – продолжал настаивать Макси. – Она на мостках вчера загорала, а я в кустах сидел, вот и видел.
- Че-то ты гонишь, - в сомнении покрутил головой Михрень. – Ноги загорелые, а вся срака - нет? У городских девчонок так не бывает…На дворе у нас чего? Начало июня. А до этого что было? Дожди. Значит загорала она где? В солярии у себя в городе. А они там вообще нагишом загорают, понял?
- У девчонок не бывает, а у этой бывает, она особая, - Макси от желания побыстрее достучаться до недоразвитых мозгов Михреня даже вспотел и смешно задергал кончиком носа. – У нее кожа особая, она вообще загару не поддается, там пим….пимент такой особый, и обычно она вся белая, но в этом году она ездила с родичами в Иорданию, а там солнце особое, и ноги загорели, но там нагишом загорать нельзя, и топлесс, и даже в бикини…нельзя даже в бикини, потому что ислам, ты пойдешь туда в бикини загорать, а тебя хвать – и бОшку отрубят, там полиция есть особая, она за этим смотрит….поэтому ноги загорели, а жопец нет, вот, ты понял?
- Вот ведь заладил придурок, особая, особая, - проворчал Михрень. – Ты-то откуда все это знаешь?
- Так я ж говорю, я в кустах сидел, и она подружке объясняла, что теперь стремается на речке при всех в бикини…. А на мостках пацанов не бывает, потому что с мостков купаться нельзя, и вообще никого не бывает, потому что наши родичи в поле, а ихние – в городе.
- А Федьки так она не стремается? – недоверчиво спросил Михрень, но было видно , что его уверенность поколеблена.
Макси призадумался, но только на секунду.
- А может она ему при свете и не давала ни разу?
Михрень покрутил ушастой головой и не нашелся, что возразить. Сексуальная активность в деревне набирала обороты после заката и с иллюминацией действительно не дружила.
- Бли-ин, - Михрень - скептик окончательно исчез, сменившись другим Михренем, Михренем Лирическим , Михренем –мечтателем. – Такая большая, толстая и бе-еленькая. Вот бы посмотреть. Когда , говоришь, они на мостки ходят?
Макси замялся, и вообще пожалел, что жажда похвастаться эзотерическим знанием толкнула его на этот разговор.
- Ты понимаешь, Михрень, - издалека начал Макси, - они может и вообще туда больше не придут.
Несмотря на полученный в шестимесячном возрасте диагноз, Михрень никогда не был дураком в обыденном смысле этого слова. Он просто жил в своем мире, а все, что в его рамки не вписывалось – игнорировал, и был полностью счастлив . Но спелая филейная часть белокурой гордячки-дачницы уже не просто стало частью его мира, но и заняла в нем центральное место, вытеснила прочь много лишнего и ненужного и обострила все его чувства до предела.
- Спалился, что ли? – страшно зашипел он.
- Дык, - повинно закивал головой Макси. – Там кусты редкие, листва не отросла еще…
- Я тебе покажу «не отрасла»…, - заскорузлая ладонь Михреня просвистела в воздухе как вертолетная лопасть и обрушилась на левое ухо Макси.
-Ай! Ай! - несчастно завизжал полуоглохший Макси . Его большие смарагдовые глаза увлажнились и потекли, оставляя на перепачканных бархатистых щечках грязные соленые дорожки. - Они ж меня и так били, они ж здоровые суки, а еще делали…ну вот это самое делали…а еще потом еще заставляли делать….это…и вообще….
Тяжело дыша, Михрень повалил его, потоптал немного и покосолапил прочь. Мозг его работал как супермощный компьютер . Если бы этот компьютер мог быть использован для решения задач, не связанных с порнографическими пубертатными фантазиями, родня давно бы продала Михреня в Пентагон, а на вырученные бабки упилась бы вусмерть.

2
Ксана Игнатюк и Юлька Завалишина сидели на полусгнившем крылечке заброшенной сторожки, притулившейся на опушке леса, курили краденые сигареты и вглядывались в лежавшее метрах в сорока от них шоссе, пытаясь заблаговременно увидеть приближение городского автобуса.
- Этот гребаный автобус приедет вообще? - спросила Юлька, прокашлявшись от неосторожно глубокой затяжки и стараясь скрыть смущение.
- Должен, - лаконично ответила Ксана и осторожно, стараясь не повторять ошибок подруги, вобрала дым в легкие.
- А если он не приедет? - нахмурилась Юлька.
Ксана тоже нахмурилась. Идея добраться на городе на автобусе, чтобы ни у кого не одалживаться, принадлежала ей , и нельзя сказать, что она не начала сомневаться в ее разумности. Кроме того, ее роскошная длинная юбка, тесно облипающая развитые бедра , была сделана из синтетической ткани, и Ксане мучительно хотелось почесаться.
Она страдальчески зашевелила густыми черными бровями, унаследованными от матери, в попытках родить какой-нибудь приемлемый ответ, и так ничего и не выдав, шумно, по-коровьи вздохнула.
- Доброго полуднечка, - поприветствовал обеих девушек Михрень, неожиданного вынырнувший из простиравшегося за остановкой подлеска.
- Можно голоснуть, - запоздало нашлась с ответом Ксана.
- Это что еще за чучело? – отвлеклась на пришельца Юлька.
- Да Мишка это, - успокоила ее Ксана. – Сын тети Клавы. Че те надо, урод? – окрысилась она на незваного гостя.
- Доброго здоровьичка вам, - нараспев заговорил Михрень, приветливо скалясь . При этом он мотал своей косматой башней туда-сюда, заглядывая в глаза то одной, то другой подруге. Он где-то читал, что в представлении городских сельские жители говорят и ведут себя именно подобным образом, и не хотел расстраивать ожидания аудитории.
- Ну не тяни, ты, козел, – брезгливо процедила Юлька.
- Ты Ю-ю-ля? – подобострастно гримасничая , уточнил сын тети Клавы
- Юля, Юля, - подтвердила Юлька . – Говори, че хотел, и вали отсюда.
- Олег просил передать, что завтра на сеновал не сможет. Его родаки к дядьке отправляют, подмочь чего-то там. Дни три провозится. Просил прощения попросить.
Доставив свой месседж , Михрень исчез также бесшумно, как и появился, оставив подруг таращиться друг на друга.
- Ни хуя не понимаю…- попыталась было прервать затянувшуюся немую сцену Юлька и осеклась, пораженная свирепым выражением лица Ксаны.
- Слово чести, значит? – процедила Ксана. – В чужих владениях, значит, не охотимся? Да откуда у тебя честь, кусок ты гнилой суки.
Юлька, еще секунду назад искренне соображавшая , как убедить Ксану в бредовости сообщения туземного идиота, неожиданно завелась
- А кто Руслану смски писал? – выпалила вдруг она.
- А ты откуда знаешь? – налилась темной кровью Ксана и тут же догадалась. – Так ты в мой мобильник лазила, мразь!
- Может я в его мобильник лазила, - буркнула схваченная за руку Юлька,
- В штаны к нему ты лазила, вафлерша дешевая! – заорала Ксана прямо в лицо Юльке.
- Слушай, ты, – в планы Юльки драка сегодня не входила, но ее терпение начало потрескиватью. - Будешь тут слюнями брызгать – я тебя по асфальту раскатаю , поняла?
Обе успели вскочить и теперь грозно стояли друг против друга, меряя друг другу взглядами. За весну и зиму, пока они не виделись, Ксана догнала подругу в росте и превзошла, кажется, в ширине плеч.
- Раскатала тут одна такая. Я тебя сейчас так вздую, - сжав кулаки, сказала Ксана, - что на тебя никто кроме этого тупого деревенского дрочилы и не польстится
- Значит , ты меня вздуешь? – проскрипела Юлька, рассматривая обтянутые смуглой шелковистой кожей Ксанины бицепсы, которые раньше вроде были меньше размерами и рельефные мышцы бедер, которых раньше не было вовсе. Похоже, физкультуру в новой Ксаниной школе преподавали добросовестнее , чем в 66 лицее, в котором осталась учиться Юлька.
- Да легко, - подтвердила Ксана, и больно толкнула Юльку плечом.
- Да неужели, - не поверила Юлька и тоже толкнула Ксану.
- Что ж ты в прошлый раз не вздула? – поинтересовалась Юлька, и подкрепила свой риторический вопрос новым толчком.
- Прошлый раз скользко было, - не задержалась с ответом Ксана, и ударила боком, стараясь усадить противницу обратно на гнилые доски.
- А теперь тебе, гнида трахомная ,типа , сухо? – пропыхтела изо всех сил сопротивлявшаяся Юлька.
Устав от бесплодной борьбы они разошлись на два шага, тяжело дыша и злобно тараща друг на друга глаза. Немного отдышавшись, Ксана с чувством и выражением начала декламировать частушку, сочиненную небезызвестной Лямзой еще в прошлом году, когда Ксана и Юлька еще учились в одной школе. Частушка относилась к вершинным достижениям лямзиной музы, и настолько соответствовала жизненным фактам, что Лямза решилась исполнить ее публично только под личные гарантии безопасности, данные Дашкой Китаевой, самой высокой девочкой в классе, и злейшей Юлькиной ненавистницей. «Два притопа,три прихлопа, - гласил текст. - Юлька даст вам парни в жопу. Если не раздвинет булки, кто гулять-то станет с Юлькой?». У Лямзиного шедевра с самого начала была трудная исполнительская судьба, но если опытная Лямза все-таки сумела оттараторить произведение целиком до того, как Юлька врезалась в живот загораживающей ее Дашки и обе с пронзительным визгом покатились по рыжему вытертому паркету кабинета домоводства, то успехи Ксаны оказались скромнее, и Юлькина нога воткнулась в ее пах сразу после слова «если». Всхлипнув от боли, Ксана попыталась отплатить Юльке той же монетой, но забыла о радикальном различии между своим туалетом и юлькиным, запуталась в длинной юбке, чуть было не упала и , наконец, замерла в скособоченной позе, чудом уперевшись ладошкой в осклизлую древесину. Не долго думая, она стянула стеснявшую движение юбку, отбросила ее на траву и развернулась к Юльке, которая избавилась к тому времени от платья и гордо красовалась в двух телесного цвета ленточках, частично прикрывавших не по возрасту развитые пышные груди и продолговатые дыни ягодиц . Они немного полягались и вцепились друг другу в волосы , силясь поставить одна другую на колени – с нулевым результатом .
- Что ж ты в любимую позу не встаешь, давалка колхозная? Или ты только когда Федьку Главатских видишь, раком становишься? – орала Ксана.
- Это же твоя любимая поза, минетчица дешевая, - чуть ли не рыдала в ответ Юлька, белокурые локоны которой переносили экзекуцию хуже, чем густые волосы а брюнетки.
- Крышка унитазная!
- Спермоплевательница!
- Пиздопроёбище!
Юлька резко сменила тактику, и вместо того, чтобы продолжать толкать Ксану на заросли крапивы, резко рванула на себя. Ксана плюхнулась на пузо, а Юлька в мгновение ока придавила ее своим весом.
- Я тебе щас раздвину булки, сука, - прошипела она, пытаясь засунуть крепкий ноготь в анус противницы.
Однако Ксана сумела перевернуться на спину, захватила голову Юльки своими пухлыми, но сильными ляжками и завалила набок. Однако и Юлька, теряя доминирующую позицию, успела сначала скрестить ноги на туловище Ксаны, а потом медленно переместить капкан на шею.
Обе напряглись изо всех сил, однако результат оказался равным.
Юлька в ярости схватила тонкий Ксанин стринг и рванула.
- Лучше отпусти, - придушенно взвизгнула Ксана, - и отплатила Юльке той же монетой.
Стринги обеих были дешевые и прочные, боль – адская, но недостаточная , чтобы принудить противницу сдаться. Каждая испытывала дикое желание запустить в нежную мякоть противницы ногти, но обе понимали, что ответная атака не замедлит последовать. Драка очевидным образом зашла в тупик.
Прямо напротив них «тупое деревенское дрочило» с таким треском дергалось в кустах
и вообще всячески оправдывало свое прозвище, что распугало птиц в радиусе пятидесяти метров и довело до инфаркта старенького ежика Колючкина, два дня назад сбежавшего из поселкового детского садика и нашедшего приют за прогнившим пнем, однако поглощенные противоборством соперницы не обращали на него внимание .
Макси, залегший в кустах по другую сторону сгнившего крыльца, уже получил все возможное удовольствие от ситуации, восхитился сообразительностью Михреня и теперь испытывал чувства другого рода. Когда он, крадучись, последовал за Михренем, ничто не давал оснований думать, что это все затянется так надолго. А теперь его дешевые китайские часы, мелькая зелеными цифирками, упорно шли к трем пополудни – времени когда бабушка строго-настрого велела ему быть дома, а единственная тропинка, ведущая в деревню была заблокирована сцепившимися дачницами и залегшим в кустах Михренем.
Ксана предложила Юльке расцепиться. Юлька сама понимала тупиковость ситуации, но подруге не доверяла, и переговоры шли трудно.
Макси вынужден был слушать, как пыхтя и отдуваясь, переругиваются соперницы.
- Разжимай давай!
- Первая разжимай!
- С чего это?
- С того это!
Обе задергали головами, пытаясь продвинуть голову достаточно близко к промежности противницы, чтобы достать ее зубами. Обе не преуспели, и, пыхтя и отдуваясь, вынуждены были вернуться за стол, если в данном случае позволительно так выразиться, переговоров.
Это дало Макси какую-то надежду, хотя никто не мог дать гарантии, что встав с земли, противницы не сцепятся сызнова. Однако второй раунд переговоров оказался не более результативным, чем первый.
- Ну и ладно, - резюмировала неудачу переговорного процесса Ксана. Через час моя мама проезжать мимо будет и нас увидят. Я скажу, что ты первая полезла, она тя знаешь как отхуярит.
- Подумаешь! – фыркнула Юлька . – Через час Ирка приедет, вот уж когда ты пиздюлей огребешь по полной.
-Три ха- ха ,- презрительно процедила Ксана. – Мама твою Ирку подымет и башкой об асфальт треснет , из нее и дух вон..
- Да хоть четыре, - не менее презрительно ответила Юлька. – Жопа у ней от натуги треснет, а не Ирку об асфальт
- Мама с тетей Лидой Чеботаревой в фитнес- клубе боролась, и у них вышла ничья, - авторитетно заявила Ксана. - А тетя Лида твою Ирку сколько раз на лопатки укладывала?
- Дура ты, там борьба была, а здесь драка, – выразила свое презрение Юлька. – И кто тебе сказал, что она ее укладывала?
- Дядя Фридрих деде рассказывал, а я слышала.
- Дядя Фридрих, - презрительно протянула Юлька, но призадумалась.
Макси понял , что у него появился хоть маленький, но шанс избежать трепки от мозолистых рук бабушки.
- Ладно, - подумав изрекла Юлька. – По команде три разжимаем.
- Ок, -- прокряхтела Ксана.
- Раз, - пропела Юлька, - два-а.
На счет три честная Ксана распахнула свои ляжки, а коварная Юлька сдавила свои до судороги. Однако подлость не принесла Юльке победы. Отчаянным движением Ксана запустила ногти ей в промежность, и от внезапной острой боли Юлька вынуждена была ослабить натиск. Ксана вырвала голову и налетела на противницу, молотя ее кулаками
Макси разозлился так, как будто Юлька кинула не Ксану, а его самого.
- Ах вы так, ах ,значит, вы такие, - шептал он,
В его словах было столько скорби и укора, что, кто знает , быть может если бы драчуньи их услышали, злоба и ожесточение покинуло бы их затвердевшие сердца , они помогли бы друг другу подняться , и обнявшись как сестры, пошли бы по дороге света , добра и разума. Однако после неудачной военной хитрости Юльки бывшие подруги дрались насмерть, стараясь причинить друг другу максимальный урон неважно какой ценой, и в какофонии издаваемых ими воплей терялись все остальные звуки.
Макси беспомощно озирался по сторонам, как будто искал вокруг кого-то еще более хилого и беззащитного чем он сам, чтобы выместить на нем разочарование. И вдруг его мордашка озарилась тем неземным светом , который характерен для ученых в моменты великих открытий и пророков в минуты божественного откровения.
- Подкатитесь чуть-чуть, а? - прошептал он, - ну немножечко. Ты ее сбрось влево и будет самое то . – Бормоча всю эту ахинею, он на ощупь вытаскивал из кармана рогатку – предмет его особой гордости , при этом не отводил глаз от чудесного видения под прогнившим карнизом сторожки , как будто боялся, что оно сейчас растворится в воздухе, исчезнет, испарится, оставляя его наедине с триумфом подлого Михреня и двух озверелых самок.
Он понимал , что он обязан попасть, что возможности выстрелить второй раз у него может и не быть, и поэтому целился долго , и перед тем как отпустить резинку, затаил дыхание. И понял, что не промахнулся еще до того, как гигантское гнездо шершней вздрогнуло, медленно отделилось от карниза и , влекомое силой земного притяжения, величественно устремилось к самому центру визжащего клубка.

[romchelotti]

МОЙ ДРУГ ЮЛЬКА



автор: Борис Багаров



Что бы там не говорили, а гулять с Юлькой - одно удовольствие. Хотя и опасное. У нее удивительный талант попадать в разные истории, а если подходящие истории по какой-либо причине не попадаются, Юлька талантливо создает их сама , чтобы показать мне как она ловко умеет выпутываться из любого сложного положения. А когда выпутаться не получается , никто лучше Юльки не объяснит вам, что выход был уже совсем близко, но злокозненное стечение непреодолимых сил не позволило до него добраться, оставив Юльку в том самом месте, куда ее обычно загоняют собственные проделки , а именно - в жопе. Ах, да, еще вам следует подготовиться к тому , что основной непреодолимой силой в любой момент можете быть объявлены вы сами. Но это уже мелочи.
…В парке в тот день мы оказались случайно, улепетывая от разъяренной молдаванки, с лотка ,которой Юлька стащила два банана. Вот только не надо думать, что это эксцесс лишенного радостей ребенка, доведенного родительской бедностью до отчаяния. Юлькин отчим - один из самых богатых людей в нашем городе, и при желании легко мог бы купить не только толстуху с ее лотком , но и всю Молдавию. Но дядиванины бабки это одно, а стыбзить чего-нибудь этакое , упиваясь собственной ловкостью и решительностью - это для нас святое, без этого мы не можем.
Надо отдать Юльке должное, не успев отдышаться, она первым делом протягивает один из бананов мне. Тот , что поменьше и с черными пятнами на шкурке , естественно, но мне не привыкать. Двигая челюстями, мы шагаем по центральной аллее, и навстречу нам кто бы вы подумали? Правильно, Дашка Китаева - фря и оторва , какую еще поискать надо. И красавица, конечно. Треугольное кошачье личико с выпирающими скулами, светлые русалочьи глаза, волосы до лопаток цвета старого сотового меда - все при Дашке. Ну и ноги от плеч , конечно, - длиннющие , стройные, мускулистые. Дашка обожает стучать в баскет, удивительно, как только время находит, их же в этой школе юных манекенщиц как в армии дрючат, с утра до ночи. С Дашкой под ручку Ритка Шапиро. Она при Дашке в той же роли состоит, что и я при Юльке.
Дальше начинается комедия. Наши повелительницы демонстративно друг на друга не смотрят, а мы спокойно беседуем про предстоящую районную олимпиаду по физике. Странная для меня тема, если вдуматься , отправь меня туда, я бы и половины задачек там не решила , что на районной, что на городской. Но не про налоговую же реформу Суллы с Риткой базарить? Причем беседуем с интересом совершенно искренним, до тех пор , пока наши повелительницы не начинают терять терпение. Их можно понять. Ни одна из них, пари держу, не отличит страницу из учебника по химии от страницы из учебника по физике.
И тут я, как бы спохватившись, говорю:
- Блин, я ж тебе задачник передать должна .
- Ой, - округляет глаза Ритка, и правда .
Мы отходим к скамейке, Ритка отработанным незаметным движением извлекает из сумочки блокнот и ручку.
- Как успехи? - пишет своим мелким четким почерком .
- Безнадежно, - пишу я в ответ , а чтобы ей не пришло в голову начать мне сочувствовать, щедро добавляю в конце горсть чатовских смайликов.
"У меня то же самое", - грустно пишет Ритка в ответ. Бедная, ей еще хуже , чем мне, и смайлики ее вывернуты наизнанку. Как, наверное, и чувства.
"Не грусти, - пишу я. - Они же еще дети. Дадим им подрасти немного"
Ритка кивает, пишет:
"Угу. Только все равно тоскливо . Сейчас-то что делать?"
"Радоваться маленьким радостям , которые жизнь дает прямо сейчас", торопливо пишу я, представляя по доносящемуся из-за наших спин шипенью как Юлька с Дашкой ходят сейчас вокруг друг друга , как Том Сойер с Альфредом Темплем.
То ли шипенье за спиной стало громче, то ли какой-то инстинкт , сродни материнскому, сработал, но мы с Риткой синхронно оборачиваемся. Так и есть. Сцепились. Помертвевшее лицо Дашки клонится вниз, однако она не забыла запустить обе руки в Юлькины кудряшки. Сцепились так, будто за ними трехвековая фамильная вражда, а не дурацкая сплетня, пущенная Юлькой после субботней дискотеки.
Мы с Риткой переглядываемся, пытаясь понять нашу роль в сложившейся ситуации. И тут раздается скрипучий старушечий голос: "Бесстыдницы! Срам последний потеряли".
Так, аудитория - это именно то, чего нам сейчас не хватает . Я своим панорамическим зрением (-3 правый, -4 левый, хорошо что очки дома не оставила, со мной такое бывает) сканирую еще недавно абсолютно пустую аллею. Ептыть, откуда они все понабежали-то? Дебил в кожанке челюсть отвесил, бабуська с длинными патлами и толстым котом на руках , еще урод какой-то плешивый глаза вытаращил.
Пожалуй, сейчас главное убрать наших девочек с линии огня, а там разберемся. И мы с Риткой, не сговариваясь, начинаем потихоньку подталкивать воительниц к пышным кустам, тянущимся справа от аллеи . Они (воительницы, а не кусты) , как ни странно, поддаются, не отпуская при этом волос друг друга. Слава богу, в плотной зеленой стене есть прогал, куда мы всей компанией и вваливаемся, оказавшись на маленькой лужайке, на которую предметы нашего обожания и плюхаются , так и не выпустив волос друг друга.
Весь цимес в том, что Юлька , парадокс двуногий, при своей склонности влезать в свару при первой возможности , так и не научилась драться, несмотря на все многочисленные попытки, сначала Свиньи, потом мои. Свои-то педагогические способности я не переоцениваю, а вот Свинья, при всем моем к ней человеческом неуважении, тренер от Бога, и если уж у ней ничего не получилось , то знать судьба такая у человека , решать конфликты по возможности словами и вообще проявлять к окружающим исключительно толерантность и доброжелательность . Но это явно не Юлькин случай.
Я машинально прикидываю расстояние от моего ботинка до вздувшейся жилы на Дашкиной длинной шее и тут же вздрагиваю, поймав на себе бдительный риткин взгляд. Бывает у нее такой иногда. Собственно, не взгляд - двустволка, две черные дыры , из которых несет могильным холодом. "Еще один шаг, д'Артаньян, и мы скрестим шпаги." . Мдяк. Спокойно, Ритусь, говорю я ей без слов, спокойно. Черная двустволка исчезает, на ее месте возникают глаза обычной Ритки, даже смеющиеся. Я-то спокойна, отвечает она мне так же без слов, а вот только скажи на милость, как мы из этой ситуации выпутываться будем. Я окидываю взглядом поле боя. Да уж, выпутываться есть из чего. Надо же в такой клубок сплестись. Макраме какое-то.
Блин, какие у Юльки трусики. Мои любимые , полосатенькие. Вот повезло. А вот Дашкины лично мне не нравятся . Не люблю я стринги . Никакой тебе тонкости, никакой поэзии - веревка и веревка . Все объяснимо - Дашку трахает руководитель местного отделения партии "Яблоко", а Юльку - угрюмый дед-педофил с базы скобяных изделий. Там со вкусом все в порядке, эротика первых пятилеток, не забалуешься. Два мира, одним словом, - два кефира. Как сказал бы по этому поводу Гройс… ну да ладно, шут с ним с Гройсом….. Взгляд мой утыкается в маленькую ямочку на левой Юлькиной ягодичке и я чувствую , что начинаю таять, как мороженое на июльском асфальте….
- Бл@-@-@дь!
От Юлькиного хриплого визга я резко открываю глаза. Ого, вот так ушла в Сумрак называется. Пока я летала, Дашка , окончательно закрепившись сверху, вполне квалифицированно отжимает сгибом загорелой руки белое Юлькино горло, а моя принцесса неквалифицированно, но отчаянно пытается залезть ей ногтями в глаза. Однако не успеваю я оказаться рядом, как Дашка уже бьется в воздухе , удерживаемая сильными руками Ритки…. Ай да Ритка, ай да школа, ай да молодец!

* * *

До вечера еще долго, и мы с Юлькой опять шагаем по аллее, никуда особенно не торопясь. Я останавливаюсь, чтобы полюбоваться на пару лебедей, каким-то чудом прижившихся в парковом пруду, и в этот момент Юлька нарушает молчание.
- Трава была скользкая, - пускает она пробный шар в мою сторону . Я молча смотрю на лебедей, на их длинные и изящные, как у Дашки Китаевой , шеи. Мне интересно.
Тогда Юлька начинает укоризненно шмыгать носом.
- И вообще, - заводится она . - Кто тебя просил лезть! Ты же знаешь, это у меня тактика такая. Она бы скоро выдохлась, и я б ее на лопатки уложила .
Я тихо умираю от смеха.
- Это не я, - говорю сдавленным голосом, - это Ритка.
- А х@ли ты ей позволила , е@нула бы ей по роже! - негодование Юльки достигает заоблачных высот. - Эх, Нинка-Нинка, размазня, вроде здоровая, а толку от тебя никакого….
Как я уже говорила, прогулки с Юлькой - это одно сплошное удовольствие.

[romchelotti]

ТРАКТАТ О ЧУВСТВЕННОСТИ И ПРЕЕМСТВЕННОСТИ


1. Беспокойство

Из-за проблем со вводом новой скважины отпуск Додика накрылся медным тазом , и Вика от острого недотраха поехала крышей окончательно. Душ в силу определённых особенностей анатомии и физиологией не помогал, а вибратор заказывать было почему-то стыдно. Да и как его закажешь, чтобы не спалила вездесущая муттер?
В конце концов Вика поймала себя на том, что вцепилась в полуоткрытую дверь гостиной обеими руками и елозит об нее обтянутой домашними джинсами промежностью вверх и вниз. «Девки стрёмней нет Стеблянки – кривоногой обезьянки» - память немедленно подсказала дразнилку, которой её в школе доводили до слёз. «Ты бы так на зачёте по авторскому праву работала», - огрызнулась Вика. Память свернулась калачиком и удовлетворённо замурлыкала , однако ясно было одно – ситуация зашла слишком далеко, и надо было принимать меры, пусть и неприятные для такой брезгливой барышни, как Вика, привыкшей считать однокурсников тупыми ленивыми скотами и недочеловеками.
В поисках решения она забрела на первенство вуза по греко-римской борьбе и попала на финал в весовой категории до 87 килограммов: Фредичка Муллагараев с её факультета намертво схватился с неким шерстистым субъектом, представляющим, как вскоре стало ясно из криков его болельщиков, факультет журналистики . Вика никогда не видела Фредичку в таком минимуме одежды и поразилась пружинистости его стройного мускулистого тела, влажному мерцанию матовой кожи и блеску огромных черных глаз на смазливом левантийском личике.
« А пожалуй», - сказала сама себе Вика с некоторым, ставшим для нее самой сюрпризом, усилием отводя глаза от обтянутой искрящейся лайкрой фредичковой попы.
Выбор был сделан, а жребий, соответственно, брошен, оставалось решить маленькую техническую проблему. Нет-нет, чувствами самого Фредички никто интересоваться не собирался. Фантастическое Викино самомнение не позволяло ей ни на секунду усомниться в том, что «красавчик Альф» – так он именовал себя в своём инстаграмме - как и любой другой студент с ее потока просто жаждет упиться Викиным продолговатым телом, и ждёт лишь милостивого позволения, чтобы приступить к процессу. Проблема заключалась в том, что все мало-мальски хоть на что-то годные парни были давно поделены, и каждая счастливая парневладелица зорко следила за неприкосновенностью своих угодий , готовая при малейшем намёке на нарушение их границ примерно проучить браконьершу.
Обычно нарушительница излавливалась в каком-нибудь укромном месте, и начиналось разбирательство . Потерпевшая сторона обычно обзывала соперницу «шлюхой» и «грязной потаскухой» , готовой лечь под каждого, не успевшего во время убежать. Вторая сторона обычно строила защиту на фригидности и общей чмошности оппонентки, в ответ на что получала обвинения «в вечно чешущейся пизде» вместе с обещанием почесать упомянутый орган каким-нибудь мало подходящим для этого твёрдым предметом. На этом месте обладательница предположительно свербящего влагалища более или менее прозрачно намекала на корыстные мотивы, заставляющие обвинительницу так остервенело цепляться за конкретного молодого человека, после чего плавное течение дискуссии обычно прерывалось смачной пощёчиной. Далее толковище переходило в фазу телесного контакта: вцепившись друг в друга, спорщицы пытались поставить друг друга на колени, оголить зад , а ещё выигрышнее - гениталии. Такая борьба могла продолжаться часами, и частенько эстафету от выбившихся из сил конкуренток принимали их лучшие подруги.
Удары кулаками и ногами в такого рода разборках почему-то не пользовались популярностью, хотя, конечно, бывали и исключения.


Май 2021

[romchelotti]

ТРАКТАТ О ЧУВСТВЕННОСТИ И ПРЕЕМСТВЕННОСТИ


2. ШВАЙНФЕСТ



Например, много шуму наделала свара Любы Марголиной с Марией Савиной
по кличке «Свинья» из-за некоего Славика с факультета муниципального самоуправления. Внешне этот Славик был типичный дрищ, плевка в свою сторону не заслуживающий и на статус яблока раздора вроде никак не годящийся, однако поверхностное суждение далеко не всегда бывает истинным.
Природа наградила Славика длинным и извилистым удилищем, способным проникать в самые сокровенные уголки женской, скажем так, души, а виртуозность владения оным делало Славика драгоценной находкой для любой дородной девушки.
Случайно открыв это юное дарование, практичная Свинья немедленно приватизировала будущего самоуправленца для личных нужд, пообещав ему самые страшные кары даже за взгляд налево.
Зашуганный Славик исправно повиновался, и в его отношениях с госпожой царила полная тишь да гладь ( Свинья как-то под озорное настроение даже спровадила пару будуших муниципальных служащих, относящихся к дрищеватому однокурснику без особого пиетета, в травматологическое отделение городской больницы), пока на его жизненном пути не встретилась, как это всегда случается в романах, Большая Любовь.
Любовь Пинхусовна Марголина аккурат в это время вдрызг разосралась со своей почти официальной «женой» Тиш и, решив временно отдохнуть от «розового периода» своей жизни, каждой клеточкой своего значительного тела пылко трепетала в предвкушении острых гетеросексуальных ощущений. Глаз у Пинхусовны на такие дела был ватерпас, и встретив случайно Славика, возвращающегося в пятницу с вечерних занятий , она, не долго думая (если честно , она вообще это делать не очень умела и не любила), сграбастала паренька своими ручищами (каждая почти с него размерам ), засунула его
в багажник изрядно раздолбанного «паджеро» и увезла на старую дачу, ключи от которой забрала у отца под предлогом уединённой подготовки к экзаменам.
Сексуальный кудесник вернулся в уютную студию, которую они со Свиньёй снимали к тому времени на пару, только в воскресенье вечером. Вид у него был истерзанный , на все грозные попытки допроса он только жалобно дрожал всем своим худеньким телом и мямлил что-то нечленораздельное. Даже знаменитое удилище съёжилось , ушло куда-то внутрь и находилось явно в нерабочем состоянии
Сменив тактику, Свинья накапала любовнику успокительного, приласкала и уже к полуночи была в курсе возмутительных подробностей славикового уик-энда.



* * *

В понедельник, в четыре часа пополудни, когда лучащаяся довольством злоупотребительница горделиво высилась в центре раздевалки номер четыре Главного Спортивного Корпуса и заканчивала подготовку к омовению своего роскошного тела, к ней подошла Свинья и встала рядом, как ангел возмездия.
Что она сказала любительнице запретных плодов, девчонки не расслышали, зато прекрасно разобрали ответ Марголиной, который быль столь же громогласен, сколь и лаконичен:
- Ы?! – презрительно бросила «королева Марго» с высоты своих 190 см, вместив в это « Ы» целую бездну смыслов - от удивления до возмущения попытками 165 сантиметровой шарообразной недомерки предъявлять её царственной особе какие-то претензии.
От этого брошенного сверху вниз «Ы» Свинья взбесилась окончательно.
- Ты, тупая жиробасина! – заверещала она пронзительным писклявым голоском, так не вяжущимся с её коротким, но могучим телом. – Еще раз увижу тебя около своего парня, я из тебя сарделек понаделаю.
По рядам публики прокатился лёгкий смешок, потому что когда девушка весом 110 кг называет девушку весом в 150 кг «тупая жиробасина», это всегда почему-то смешно.
От этого смешка и Люба разозлилась по-настоящему:
- Слушай, ты, колобок сраный , катись в лес и пусть тебя там ебёт лось, - посоветовала она и подтвердила рекомендацию жестом : положила свою оладьеобразную ладонь Маше на лицо и толкнула с такой силой, что средний человек на её месте перекувыркнулся бы пару раз через голову и пробил собой стену. Однако Свинья даже не шелохнулась, как будто в пол вросла и попыталась съездить Марголе по морде, однако, будучи, на две головы ниже, угодила по грудям. Раздался самый громкий в мире хлюп, вызвавший у присутствующих новый взрыв непристойного хохота. Любаня, закусив губу, сжала кулаки, и тут началась собственно драка.
Подбадривая себя боевыми взвизгами, Свинья скакала как ртутный мячик и пыталась въехать врагу головой в подбородок. Любаня с невозмутимым видом отслеживала ее движения, выставив вперёд кулаки для защиты. Зрительницы начали поспешно запрыгивать на скамейки, а те, кому места на скамейках не досталось, боязливо жались к свободным участкам стен или кучковались в дверном проёме: мешки любаниных ягодиц могли, конечно, казаться дряблыми, однако раскачивались в такт ее оборонительным маневрам с устрашающей амплитудой, со свистом рассекая воздух. Каждое полужопие весило как пудовая гиря, и вполне могло кого-нибудь неудачно подставившегося сбить с ног.
Не сумев достать лицо противницы, Свинья сменила тактику и включила ноги. Глядя на эти короткие толстые тумбы, никто бы не догадался, что их обладательница может ими пинаться. А Свинья могла, и очень ловко, даже кики в голову делала, на тренировке или при показательной экзекуции заведомо более слабой жертвы.
Сейчас, конечно, она метилась ниже. Первый удар Любаня отбила, хотя и сморщилась от боли в ушибленной руке, а вот второй приехал ей аккурат в диафрагму. Великанша икнула и отлетела к стенке – по счастью, к той, на которой почти не было болельщиц и только поэтому никого не убила.
- Манюнчик молоток! – донеслось с одной из импровизированных трибун. – Втащи висложопой!
Девушка-гигант издала очередное «Ы»,
обещавшее авторке высказывания, некоей Варваре Шкляр, немало неприятностей,
яростно тряхнула щеками и попёрла на Манюнчика таким ударным танком, что от мелькания её круглых локтей у зрительниц в глазах зарябило. Под градом ударов Свинья допятилась до угла, и только там свалилась на колени.
- Чуф-чуф-чуф, - пыхтела, как паровоз, Марголина, молотя её по спине и затылку чудовищными кулаками.
- Манюнечка, вста-а-ань! – взмолилась всё та же Шкляр.
Ко всеобщему удивлению, Манюнечка сумела выполнить наказ и, распрямляясь, погрузилась головой в мягкий живот противницы, войдя в него по самые плечи.
Толстая от этого не сильно впечатлилась и навалилась сверху, растекаясь по коротконогой противнице всем своим превосходящим весом . Её грандиозные сиськи свисала по бокам Свиньи, как тяжело нагруженные авоськи рачительной домохозяйки, и угрожающе раскачивались.
Однако Свинья не собиралась второй раз коленопреклоняться и стояла как скала.
Ситуация стала патовая: Свинья не могла вырваться из захвата, но и поддаваться не собиралась, а вошедшая в раж Марголина не собиралась её отпускать. От страшного напряжения её чудовищные ягодицы тряслись и дрожали. Ручейки пота пробивали себе дорогу среди целлюлитных морщин и стекали по ляжкам на пол, так что скоро вокруг обеих ног Марголиной образовались два небольших озерца, в которых по-весеннему радостно хлюпали раскисшие борцовки.
Совершенство этой ирригационной симфонии, будто вышедшей из эротических грёз министра сельского хозяйства Узбекистана, дополняло жуткое надсадное сопение обоих борцов, такое громкое, что его слышно было даже в коридоре.
Проходившая мимо молодая ассистентка кафедры физвоспитания София Альбертовна Гоголева заглянула узнать причину шума, мгновенно оценила обстановку, присвистнула, сложив губки бантиком , и исчезла. Через минуту она вернулась, эскортируемая Светланой Владимировной Агаповой и Наталией Сергеевной Левенгаупт. Стройные, подтянутые, в одинаковых бело-синих тренировочных костюмах, которые сидели бы на них безупречно, если бы не морщили на гиперразвитых икрах, они двигались со сверхъестественной быстротой , наводящей на мысль об эльфийском авангарде или патруле галактической полиции. В одно мгновение противоборствующие стороны были разъединены, и освобождённая Свинья трепыхалась в плотном захвате Гоголевой и Агаповой, ласково её увещевавших . Наташе пришлось потруднее: находящаяся в состоянии аффекта супертяжеловеска швырнула её на пол через бедро и придавила сверху своей потной тушей.
Гоголева с Агаповой тревожно переглянулись, как бы советуясь, не следует ли отпустить Свинью и идти на выручку коллеге. Их сомнение длилось считанные секунды, за которые выяснилось, что спасать надо не Наташу , а Марголину, с которой случилось то , что обычно случалось со всеми, кто отваживался вступать с гордой фитоняшей в рукопашное состязание : индустриальные ляжки Наты Левенгаупт намертво сомкнулись на жирном горле, перекрывая доступ кислорода. Взглядам присутствующих открылось зрелище прямо-таки трагикомическое : щеки угодившей в капкан воительницы были значительно шире узкого, «мужского» таза атлетки , и свисали по боками наташиных бёдер самым несчастным образом, цветом быстро сравниваясь с Наташиными спортивными брюками, так что, когда повинующиеся командам Агаповой и Гоголевой девчата начали их наконец-то разнимать, они не сразу смогли разобраться, где щёки, а где брюки, и чуть было не растащили морду несчастной Марголиной по разным углам помещения.
Но, повторимся, такие истории случались редко и являлись скорее исключением. Обычно разборки из-за парней носили скрытый, кулуарный характер и не становились предметом широкого обсуждения.

Май 2021

[romchelotti]

ТРАКТАТ О ЧУВСТВЕННОСТИ И ПРЕЕМСТВЕННОСТИ

3. Бей первым, Фредди!

Постоянной девушкой Фредички считалась некая Ксана Игнатюк , внучка регионального олигарха, - яркая, крупная брюнетка, природную склонность к полноте пытавшаяся компенсировать занятиями тяжелой атлетикой. С переменным успехом. Сейчас она сидела тремя рядами ниже Вики и с шумным азартом болела за своего молодого человека. Короткие рукава форменной блузки позволяли по достоинству оценить развитые бицепсы, трицепсы и плечелучевые мышцы. «Однако», - сказала себе Вика. Два года назад, когда она с этой самой Ксаной боролась на пари в летнем лагере и без особых проблем победила, такого парада мускулатуры у украинки не наблюдалось. Однако, продолжала рассуждать Вика, в махаче важны ведь не только мускулы. И не столько мускулы . Сумеет ли большая девушка двигаться с достаточной скоростью. Хватит ли ей резкости? Преодолела ли она
присущую ей два года назад плаксивость и психическую неустойчивость?
Случалось ли ей за последние годы видеть Игнатюк в реальной драке?
Вика изо всех сил напрягла память. Две мясистые брюнетки конкретно побазарили на прошлогоднем Бале Спортсменок, так что одна другую выкинула из окна туалета второго этажа. Но те явно были постарше. То ли Зюба с Танькой Ойзерман, то ли Лиза Кантор с другой Танькой – с Горобец. Одним словом, никак не Игнатюк. Ещё кто-то мегакошерно отпичкал Сабу Майсурадзе, но это не в счёт, Саба на то и называется Сабой, чтобы получать от кого ни попадя. Вика и сама бы её отлупила, если бы случилась нужда, и ни на какие спортивные разряды не посмотрела бы.
Пока Вика копалась в воспоминаниях, время схватки истекло и арбитр поднял руку Фредички. Журфак не признал результата и начался вселенский гвалт и срач. Девушка проигравшего, некая Альбина Борошень, яростно подпрыгивая чуть ли не выше собственного небольшого роста громко ругала судью пассивным гомосексуалистом и всякими именами . Альбину можно было понять: золотая медаль первенства вуза была необходимой ступенью для получения жирной стипендии Международного института прикладной евгеники, которая бы позволила молодой паре снять отдельную квартиру и много чего еще.
Фредичка подсел к Ксане и , гордый как индюк, принимал ее восторженные комплименты, хозяйским жестом положив руку на округлые ксюхины плечи.
Вика мысленно обозвала его «козлом» и решила продолжать дожидаться счастливой случайности.

* * *

Порядок быстро восстановился, и была объявлена последняя финальная пара – тяжелый вес, до 130 килограммов. Подрагивая сытыми ляжками, первым на ковер вышел Кирилл Гузынин. Модно подстриженная голова на широченных плечах казалась маленькой, а красивое лицо поражало отсутствием какого-либо выражения. Он подошёл к ограждению и начал болтать с какими-то приятелями, время от времени тупо похохатывая.
«Долбоёб,» - подумала Вика.
Пара тремя рядами ниже перешла к инстенсивному сосанию и бесила ее неимоверно.
Из подтрибунного помещения вышел второй финалист, Илья Жерехов, на ходу поправляя одолженное у Сей Сеича Блинова трико, которое, видимо, немилосердно жало ему в паху. Он выглядел немного неуверенно, но внимательный наблюдатель мог прочитать на его широком припухшем лице хищную целеустремлённость крупного зверя.
По сигналу судьи пацаны сошлись в центре ковра и пожали друг другу руки.
Вика смерила их холодным аналитическим взором. Кирилл в койке был ни о чём, про его пипку, такую же маленькую и бесполезную, как и голова, на потоке анекдоты ходили, и даже Майка как-то проболталась по пьяной лавочке, через какие мучения ей пришлось пройти прежде, чем забеременеть. А вот в Жерехе даже на расстоянии чувствовался секс - один этот капризный изгиб полных чувственных губ чего стоил - , и Вика даже задумалась, правильно ли она наметила мишень на сегодняшний вечер.
Судья свистнул, парни схватились в центре ковра, пытаясь половчее ухватить друг друга. «Большие мальчики, - подумала Вика. – Тяжко бросить».
Судье вскоре надоела их безрезультатная толкотня, и он остановил встречу, недвусмысленными жестами потребовав от борцов активности.
Сразу же после свистка обозлившийся Кирилл вытолкал противника за ковёр и заработал очко. Ничуть не укрощённый, Илья яростно тряхнул кудлатой головой и ринулся в ответную атаку. Однако Кирилл был крепким орешком. Упершись лбами, они месили ковёр тяжелыми ногами, как буксующие самосвалы, но никак не могли сдвинуться с места.
От натуги жирный зад Жерехова окончательно вывалился из тесного трико на всеобщее обозрение, чем убил викино вожделение окончательно. Оказаться под такой потной тушей – нет уж, фигушки!Да и стрёмно парню иметь такие большие, белые ягодицы. А вот сидящая рядом с Викой Галка Андрияш тихонечко застонала, закатила остекленевшие глазки, задвигала нежными пальчиками с длинными разноцветными ноготками, физически страдая от невозможности запустить их в эти два великолепных куска мужского бекона. Хорошо,что Алла тебя не видит, внутренне усмехнулась Вика. Алла Жерехова, крепко сбитая деваха с простонародным, грубоватым лицом стояла по другую сторону ковра и , казалось, полностью сосредоточилась на схватке.
Казалось, парни так и протопчутся до перерыва, однако вышло всё по-иному Гузынин внезапным ловким подворотом поставил противника раком, и, не останавливаясь на достигнутом, выполнил переворот. Пол-зала взревела от восторга. Ободрённый Гузынин попытался повторить успех, но что-то пошло не так, и он сам на пол-пути задержался на лопатках, всего на одно лишнее мгновение, которое оказалось роковым: Илья, не будь дураком, сумел растопыриться и придавить противника своей массивной спиной. С надсадным криком Кирилл встал на мост, но Илья перевернулся и начал его дожимать по всем правилам. Гузынин брыкался вовсю, бил ногами в пол, даже пытался оттолкнуть лицо Жерехова, уперевшись в него ладонью, пока свисток судьи не положил конец его мучениям.
Парни поднялись и ошалело замерли по бокам от судьи. Такое было впечатления, что оба еще не осознали только что случившееся.
Потом Гузынин с несчастным лицом поплёлся в раздевалку, на ходу стягивая своё роскошное трико из алой английской лайкры – подарок любимой тёщи на день ангела.
Победитель последовал за ним, задерживаясь там и сям для приёма поздравлений и одобряющих шлепков по мокрой от пота спине.
Судьи начали подготовку к награждению. Алла Жерехова, весь матч простоявшая у края ковра, с безучастным видом прошла на трибуну, где, неподалёку от Вики , расположилась Майя Гузынина с подружками , и – видимо в продолжение какого-то разговора - сунула ей средний палец чуть ли не под самый нос . Вика с любопытством следила за этой сценой. Лицо Майи, сильно подурневшее во время беременности, враз пошло алыми пятнами. Она молча вцепилась в палец и , тяжело дыша, начала его выламывать. Алла ударила ее с другой руки кулаком в ухо и отобрала палец назад. Майя вскочила и вцепилась Алле в вечно топорщащийся хохолок на макушке. Алла ухватилась за толстую золотистую косу – Майкину гордость – и стала ее драть.
Они дрались молча, таская друг друга взад-вперёд по узкому проходу. Ходили слухи, что у Майи с Илюхой на втором курсе что-то было, и это придавало стычке оттенок какой-то кислой безвыходности. Девчонки, которых они задевали, отнеслись к ситуации с уважением и не выражали недовольства , или, во всяком случае, делали это вполголоса. Джинсовая мини-юбка Майи задралась и прямо перед глазами Вики заплясали ее одутловатые, раздавшиеся после родов ягодицы, левую из которых украшал вулканический прыщ, расположившийся аккурат над ямочкой . Вика брезгливо зажмурилась, а когда открыла глаза, более тяжелая Алла уже вытолкала противницу в проход, где обе и рухнули, не выпустив волос друг друга. Каталово было яростным , но продолжалось недолго. Алла оседлала противницу и начала возить её фейсом по пыльным крашеным доскам, орудуя изрядно к этому моменту потрепанной майкиной косой , как азартный игроман джойстиком своей плейстейшн.
Тут на происходящее обратила внимание Игнатюк, которая в качестве зампреда студенческого профкома считала себя ответственной за порядок на состязаниях. Вытряхнув из себя предприимчивую Аличкину руку и застегивая блузку на бегу, она устремилась к месту происшествия. Ее крупный , обтянутый форменной юбкой зад мелькнул на ступеньках, и вскоре уже раскачивался над дерущимися. Альфа-самец Альфред некоторое время озадаченно смотрел вслед подруге, потом покрутил у виска и независимой подходкой двинулся в сторону раздевалок.
Наверное, Игнатюк удалось бы утихомирить развоевавшуюся жену чемпиона , если бы она в ходе разнимательных манипуляций не налегала так на неё своим пышным бюстом, размерами не уступавшим гузынинскому, а упругостью даже превосходившим. Все комплексы девочки из простонародья с нулевым размером, вынужденной пробивать себе дорогу среди хищный сисястых тварей бросились Алле в голову, она завизжала и рванула Ксану за блузку .Треснула ткань, пуговица отлетела и , судя по громкому протестующему писку, попала в лицо кому-то из сгрудившихся вокруг девчонок .
- Ах ты, гадина! – всхлипнула Ксюша, не избалованная богатством гардероба и со всей дури засветила нарушительнице порядка кулаком в лоб.
Алла отлетела к стене, и тут же от неё отскочила, обрушив на Ксану град ударов, в основном нацеленных в ненавистные сиськи. Визжа от боли, Ксана замолотила в ответ.
Они быстро вошли в клинч и повалились, придавив бьющуюся в истерике Гузынину.
Шоу было ещё то, и Вика даже пожалела , что не сможет досмотреть его до конца. Однако времени терять не следовало. Она подхватила сумочку , и , прекрасно знакомая с планировкой Дворца Спорта , помчалась вниз по боковой лестнице - брать в плен временно безнадзорного чемпиона.


* * *

Не то, чтобы пресыщенного Альфредика так уж сильно привлекли костистые прелести мадемуазель Стеблянко , но не в его привычках было отказывать девушке, которая сама на тебя вешается, и в тот же вечер высокий потолок узкой девичьей комнатки Вики трижды отразил её триумфальный вопль добросовестно отыметой самки .
- Да, да, да! – орала Вика, пришпоривая скользкие ягодицы Фредика своими длинными ухоженными ногтями. – Ещё! Фред, Фредди, Фре-е-е-едичка!
Стесняться было некого. Мамуля упилила в очередную свою командировку
и не ожидалась раньше четверга.

* * *

На самом деле Татьяна Стеблянко не была вполне искренна с дочерью.
Пока разошедшийся Фредичка одерживал над возбужденной Викиной плотью победу за победой, она , запершись с молодым мужем одной из своих подруг в уединенном мотельчике за окружной дорогой, вытворяла такие чудеса постельной акробатики, что измочаленный Глеб искренне опасался за сохранность своей натренированной атлетической шеи. Ему чудилось, что она может треснуть в любой момент, отпуская голову в свободный полёт. Незадачливый прелюбодей то и дело нервно скашивал глаз, проверяя свою шейную целостность, и этим заводил любовницу ещё больше.

Август 2021

[romchelotti]

ТРАКТАТ О ЧУВСТВЕННОСТИ И ПРЕЕМСТВЕННОСТИ

4. Следствия


ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

От первой же затяжки всё вокруг поплыло, даже пришлось сбавить скорость: он не курил больше недели, давал дыхалке роздых перед соревами. Полностью бросить не мог – вес моментально начинал лезть в гору, и никакие тренировки не помогали - , а если совсем честно, то и не очень хотел. Докурив сигарету и выбросив в окошко окурок, он задумался, что делать со стояком, образовавшимся во время возни с Гузлом.
Первую схватку против рыхлого первокурсника с географического факультета он выиграл быстро, а вот с Гузлом пришлось повозиться, и это не замедлило сказаться. Интересно, заметил ли кто-нибудь из ребят и тренеров? Вроде не должны, недаром он предусмотрительно надел под трико тугие плавки. А вот Гузло, естественно, не мог не заметить . Снять эрекцию комплексом психологических упражнений тоже не удалось, поэтому в раздевалку Илья вошёл настороженный и готовый ко всему. Если уязвлённый потерей чемпионского титула противник попробует поднять его на смех, Илья ему просто въебёт. Сломал же он в лагере с первого удара нос парню, который решил понасмехаться над его кудрями, слишком крупными для пацана ягодицами и «бабскими ляжками».
Кстати, у самого Гузла тоже встал, но для его «пипина короткого» это было без разницы. Что было, что не было. Бедная Майка, если вдуматься-то. От посещения душевой он, тем не менее благополучно отказался, и покинул спорткомплекс через боковой вход, при каждом шаге ощущая, как натягиваются джинсы. Не самое приятно ощущение, надо сказать, ведь у него, в отличие от Гузла, не жалкая пипка, а полноценный мужской прибор.
Жена осталась на трибунах трындеть с однокурсницами, по которым соскучилась за время академа. Да и такой великолепный, рвущийся ввысь, как баллистическая ракета, стояк требовал чего-то большего, чем унылый супружеский долг. Свой брак, случившийся по залёту, Илья откровенно не любил, и давно бы ушёл, если бы не батя. Даже намёк на то, что его драгоценный и долгожданный внучек будет воспитываться в неполной семье, привёл Жерехова-старшего в такую ярость, что Илья вынужден был спешно отрабатывать назад, и мямлить что-то про психологические проблемы второго года брака, для решения которых он и прибег к животворному источнику отцовской мудрости. Батя сменил гнев на милость, и даже дал визитную карточку какого-то учёного обалдуя. Обалдуй, кстати, и подсказал мантру, призванную загонять не к месту вздыбившегося илюхиного жеребца в стойло. Обычно мантра помогала, но сегодня вот дала осечку.
Марьяна по-прежнему жила в двух кварталах от универа, и он бы, не задумываясь, двинул бы сейчас к ней , но, по закону подлости, её очкарик на какой-то из своих многочисленных подработок простудился и отлёживался дома с тонзиллитом. «Эх, Витёк, Витёк, что ж ты меня подводишь-то, а?» - он сам не заметил, как произнёс эту фразу вслух , и по-доброму улыбнулся. К мужу любовницы он относился хорошо, с какой-то странной покровительственной симпатией , до конца непонятной ему самому, и даже иногда заступался за него перед Марьяной.
Эх,Витёк, Витёк. Можно было, конечно, попросить Мару спуститься и отыметь её прямо в машине , но предыдущий , не вполне успешный опыт его останавливал. Всё-таки его большое тело требовало оперативного простора. Остро жалея себя, он опустился до того, что стал всерьёз обдумывал вариант подъезда, когда вдруг обратил внимание на идущую впереди девушку. Почудилось ему что-то знакомое в этих покачивающихся бёдрах, обтянутых короткой джинсовой юбкой. Подчиняясь скорее инстинкту, чем разуму , он обогнал её, прижался к обочине, распахнул дверцу и высунулся. Так и есть. Майкл! СтрашнАя стала после родов родов, рожа опухшая, пятнами какими-то покрылась, хоспади, что беременность-то с бабами делает, но глазищи-то, глазищи-то те же самые. И эти глазищи смотрят сейчас в упор на него, Илью.
Гляделки длились недолго – секунду, другую, третью…А потом Майя Гузынина сделала первый нерешительный шаг к машине.


* * *

Когда заросли остались далеко позади, он заметил, что она слегка ёрзает на сиденье, подумал, что она продрогла там, в роще, и включил кондиционер на обогрев.
Однако ёрзание продолжилось.
- Я трусы там оставила , - наконец не выдержала она его косого испытующего взгляда и виновато шмыгнула носом.
Он галантно изъявил желание вернуться и даже начал было поворачивать руль , но она остановила его одним прикосновением тоненьких нежныъ пальчиков. Нет, нет, не стоит , темнеет уже, Илюша, не нужно. Пусть он высадит её на углу Кораблестроителей и Лютера Кинга, дальше ей недалеко, она дойдёт. Пожав массивными плечами, он повиновался, и долго стоял на перекрестке, провожая взглядом её удаляющуюся фигурку, пока яростное бибиканье сзади не заставило его тронуться с места.
В двух кварталах от дома всеми покинутым дальним родственником вдруг зашёлся сотовый. Илья бросил короткий взгляд на дисплей, обнаружил, что это оставшийся в зале Ашихмин и решил не брать, однако Ашихмин трезвонил так настойчиво, что пришлось изменить решение.
- Ну чего ещё? – грубовато спросил Илья, и тут же отвёл трубку подальше от уха. – Ну не ори ты так…Чё там у тебя!
Булькая и глотая слова, Ашихмин объяснил, чего там у него, и Илья охренел.
- С кем подралась?
Ашихмин отрапортовал, что подралась Алла с Игнатюк.
- Это которая с юрфака ,что ли?
Ксану Игнатюк, здоровую хохлушку с воловьими глазами, на несколько лет их с Алкой младше, он , разумеется, знал и считал такой же дурой, как и его благоверная. Но ведь ,блин,это ж не основание. Наверное.
- Из-за чего сцепились-то? – продолжил он своё импровизированное дознание.
Ашихмин не имел представление.
- И кто кого? – не удержался Илья от неизбежного вопроса.
Здесь булькание Ашихмина стало еще более невразумительным. Ясно было только то, что у Игнатюк сломана рука, а у Аллы разбито лицо.
- Вовик, - взревел Илья,- ты толком говорит можешь? Где Алка сейчас? В больнице? Что с ней делают? Штопают? СКОЛЬКО??? О, фак! Ну, естественно, заберу. Больница-то какая?
Разорвав соединение, он громко выматерился, развернулся через сплошную и погнал по набережной. Местонахождение больницы – дежурной травматологии на левом берегу – было ему примерно знакомо.
- Блин, ну как так-то? - бормотал он себе под нос, выжимая полную скорость. – ШЕСТЬ ШВОВ…Ну ё-моё, ну девчонки…
Однако у самого моста ему пришлось притормозить – обычная в это время пробка и не думала рассасываться. Он утомлённо откинулся на подголовник и внезапно осознал, что поимел сегодня Гузло дважды. Мысль эта ему понравилась и частично уравновесила дикую новость про Алку и Игнатюк. Он потянулся всем телом , и внезапно заметил на соседнем сидении, там где Майкина беззащитная промежность соприкасалась с чехлом, мокрое пятно. Неправильной формы, оно даже на вид казалось липким. Он долго смотрел на него, как завороженный, улыбаясь своим мыслям. Потом ему показалось, что пятно корчится и уменьшается в размерах. Это ему не понравилось, и он поспешил выключить кондиционер.

__________________________________________________ _________

[romchelotti]

ТРАКТАТ О ЧУВСТВЕННОСТИ И ПРЕЕМСТВЕННОСТИ


5. Светские посещения.

Подождав, Вика решила позвонить ещё раз и держала кнопку, пока дверь не распахнулась и на пороге не возникла рослая полноватая девка с «ирокезом» на голове и в неопрятном балахоне, судя по сходству фамильных черт – та самая стрёмная сеструха Эла, о которой ей столько рассказывала Марьяна Вышнеградская.
- Ну, чё раззвонилась? – раздражённо бросила она, опершись плечом об косяк. -
Нету Альфредки. Гуляет где-то.
- Я подожду, - с неожиданной для себя робостью предложила Вика.
- На лестничной клетке подождёшь, - отрубила девка и, не ступая в дальнейшую дискуссию, захлопнула дверь.
Вика самолюбиво вздёрнула носик-туфельку, мол, подумаешь, и осторожно уселась на одну из ступенек.
Внизу послышался шум шагов и на площадке появилась Ксана Игнатюк. При виде Вики её круглое и обычно добродушное лицо густо побагровело, влажные семечки глаз яростно засверкали. Она очень напоминала сейчас августовский арбуз в разрезе.
- Игнатю-юк! Какими судьба-ами? - поинтересовалась Вика, манерно растягивая слова. – Что, так сказать, привело?
- Да вот, - пропыхтела Ксана. – Решила посмотреть на тупую грязную шлюху.
- Так зачем было так далеко ходить? – не замешкалась с ответом Вика. – Могла бы в зеркало посмотреть.
Ксана запыхтела ещё громче и, внезапно нырнув вперёд, ухватила соперницу за тощую лодыжку и резко рванула на себя, так что широкий и плоский викин зад, пересчитав пару ступенек, ударился о площадку вместе со своей хозяйкой. Ловко извернувшись, Вика подсекла ксанины ноги своею , так что хохлушка тяжко плюхнулась на жопу рядом с ней, однако захваченную ногу не выпустила. Вика пыталась пинать
свободной ногой, но это оказалась бесполезно. Тяжело сопя, Ксана перевернула ее на грудь и начала вставать, заводя захваченную ногу в сторону головы. До поры до времени гибкий позвоночник Вики выдерживал перегрузку, пока Ксана не догадалась наступить своей ногой на поясницу жертве . Дело сразу пошло веселее. Длинное тело Вики пронзила невыносимая боль, она поняла, что разъярённая тяжеловеска реально может сломать ей позвоночник.

- Всё, всё, - залепетала она. – Ксюша, не надо.
- Что всё? - не преминула уточнить Ксана, не отпуская захват, а лишь чуть –чуть ослабив давление. – Что всё, обглодыш селёдочный?
- Я больше не буду лезть к твоему парню, - пропищала Вика.
Ксана убрала ногу с поясницы поверженной соперницы, отволокла её к краю площадки и спустила с лестницы.
- Будешь знать, - утирая со лба пот, проворчала она.
Дверь в квартиру распахнулась и на пороге появилась кипящая гневом Джамиля .
- Слушайте, вы, кошки драные! – закричала она. - Идите на улицу свои блядские разборки разводить! У меня ребёнок уснуть не может!
Она бы ещё, наверно, поорала, но взбешённая Ксана резко запечатала ей рот ладошкой. Джамиля дала сдачи и будущие родственницы начали колошматить друг друг друга руками и ногами , как это с ними случалось примерно при каждой третьей личной встрече. Хорошенько вздув друг дружку, они схватились. Ксана зажала шею почти-золовки и попыталась, закрутив, швырнуть ту на пол. Оказавшись за спиной противницы, Джамиля удачно ударила ее в подколенную ямку, так что Ксана рухнула на колени, но тисков не ослабила , продолжая пытаться подмять противницу под себя.
Джамиля зажала крутомясые бока невестки ногами и дергалась изо всех сил, стараясь освободить голову. В конце концов, Ксана вынуждена была лечь плашмя , но захвата так и не разжала . Задыхающаяся Джамиля начала царапать ей затылок, и неизвестно, чем бы всё кончилось, если бы доносящиеся из глубины квартиры вопли потенциального ксаниного племянника не заставили их расцепиться.
Джамиля захлопнула за собой дверь, перед этим пообещав урыть Ксану при следующей встрече. Ксана прижгла духами царапины на загривке, оказавшиеся неожиданно глубокими, и , морщась от боли, пошла вниз, попутно пнув растопырившуюся в позе лесной коряги Вику.
«Ах, Алечка, ах , сучёныш, - мрачно думала она, - я ж тебя гада…»


* * *

В это самое время сучёныш Алечка, отделённый от нависшей над ним угрозы широко разлившейся в этом году Гнилянкой, лежал на втором этаже просторного особняка крупного бизнесмена Ивана Завалишина и изо всех сил пытался прикинуться спящим , не обращая внимание на инфернальный хруст, с которым падчерица крупного бизнесмена пожирала огромную, величиной с птеродактиля, копчёную курицу. После любовных игрищ в Юлии Завалишиной всегда просыпался зверский аппетит. Алечке тоже захотелось есть , но он понимал, что надо лежать неподвижно . Курочки не дадут всё равно, зато погонят на очередной круг, благо, что до возвращения крупного бизнесмена и его супруги из театра оставалось ещё достаточно времени. .
Осторожно приподняв веки, он увидел перед собой две бледные луны Юлькиных ягодиц, ритмично двигавшиеся в такт уничтожению несчастной птицы. «Это не девушка, это землеройный автомат какой-то» , - жалобно подумал Алечка.

- Хохотуй хуйня, - послышалось ему вдруг сквозь чавканье.

«Поцелуй меня,» - обречённо перевёл несчастный ловелас и крепко зажмурился.


Июнь 2021

[romchelotti]

Борис Багаров


ОТ СЕВИЛЬИ ДО ГРЕНАДЫ



…Наконец-таки мнительная подмосковная пара заселилась , балкон у толстяка с третьего этажа - любителя попить вина на свежем воздухе - привелся в мало-мальски божеский вид, и я счастливо уползла к себе в лоджию, по пути прихватив с кухни банку мартини , лимоны и лед. Однако едва успела устроиться поуютнее в кресле- качалке, и раскрыть томик Переса моего любимого Риверте, как в холле загрохотал телефон.
- Кого еще там дьявол принес, - проворчала я , еще втайне надеясь, что это из турагенства, или там строители, ну на самый крайний крайняк , Костя.
Не следовало, конечно, поминать отца лжи всуе, ибо на другом конце провода оказались никакие не строители, и даже не супруг , которого я как-нибудь да пережила бы , а самая что ни на есть Светлана Владимировна Граббе, в натуральную, если так можно выразиться, величину. Злые языки (а стоит речь зайти о Светке, как любые языки почему-то мгновенно становятся злыми) утверждают, что фамилия как нельзя лучше отражает всю сложность и многогранность Светкиного внутреннего мира. Доля истины тут есть , хотя на самом деле Граббе – фамилия второго Светкиного мужа. Я лично с ним не была знакома, знаю только что он был весьма в возрасте , служил где-то у себя то ли в Гамбурге , то ли в Любеке купцом по шпротам и был затрахан Светкой насмерть. Без шуток: на суде термин «инфарктус коитус» имел вполне официальное хождение и, как я догадываюсь, сыграл немалую роль в том, что Светке удалось унаследовать от мужа только фамилию и ничего более. С тех пор, конечно, был у Светки и третий муж, голландец, и даже не только был, но , с точки зрения буквы закона, до сих пор есть, но его фамилию никто из наших так и не смог выговорить , не то чтобы запомнить. Что-то вроде ван дер Эпизоотус, если не хуже. О первом же браке, имевшем место еще на исторической родине, Светка до сих пор без нервных судорог вспоминать не может, а от любящих родителей ей и вовсе досталась благозвучная и поэтичная , только не падайте со стула, фамилия Бляблина. Да-да , вот и девчонки из нашего класса говорили тоже самое, а у туповатой дылды Козловой хватило ума то же самое написать на классной доске , а Светка схватила висящую на стуле козловскую кофточку, ну ту, васильковую, маде ин Франс (произносится не «мэйд», а «маде», на полном серьезе настаивала Козлова, это – исключение!) и начала ею стирать написанное , ну, в общем, короче расцепить их удалось только в кабинете директора, да и то со второй попытки. Так что Светке ничего не остается, как держаться за фамилию усопшего ганзейского рыбопромышленника. У меня где-то даже визитка ее валяется на трех языках, Светлана Граббе, доктор искусств , фитодизайн и еще чего-то.
- Привет, землячка! – радостно побрякивает в трубке неповторимое Светкино контральто.
К ней с детства кликуха «Павлин» прилепилась – за контраст между яркой внешностью и голосом как у жестяной коробки с гайками.
Я моментально поджимаюсь. Собственно, насторожилась-то я при одном звуке ее голоса. Такие уж Светка, с ее неуёмной болтливостью, бесцеремонностью и простодушной готовностью насрать ближнему в карман выработала у меня рефлексы на свою персону . Однако «землячка» - это уже недвусмысленный намек на то, что Светке от меня что-то всерьез понадобилось. Светка, разумеется, на отсутствие энтузиазма в моем голосе кладет с прибором и со своей обычной гаечно-жестяной энергичностью интересуется, как я поживаю. Я ,насколько могу сухо, отвечаю , что поживаю я неплохо, точнее пожива - ла, - я делаю ударение на прошедшем времени , пока имела возможность мирно потягивать мартини и читать «Кожу для барабана» . Однако все мои надежды на то, что Светка обидится и бросит трубку оказываются тщетными. Трубку Светка не бросает , а только шумно, по-коровьи в нее дышит. Правда ли, что мне предложена стажировка в Лейденском университете, наконец –таки вновь обретает она дар человеческой речи. Правда, лаконично подтверждаю я, а откуда это известно? Неважно, у нас в Голландии все про всех знают. У них в Голландии, хм. Услужливая память тут же включает саундтрек Эпизоотуса, вопящего про национальную гордость и пронырливых русских шлюх, под вергающих оную гордость поруганию. Произносился сей монолог на мученически выученном русском, хоть и медленно , но почти без акцента, а завершился тем, что оратор въехал лбом в дверной косяк мореного дуба, сработанный еще эпизоотусовым прадедом. … А правда ли, что я колеблюсь, принимать приглашение или нет, потому что жилье у них в Голландии стоит дорого, а в общаге, пусть даже и голландской, я жить не желаю принципиально, хватит, в России по общагам нажилась. Правда, теряю бдительность я, и Светка под большим секретом раскрывает мне страшную - Томми, я умоляю, только между нами, только никому - тайну . Оказывается, они с Эпизоотусом в последний четвертый раз решили начать все с начала, и в ноябре он переезжает сюда, в Светкину новую sea-front villa . А я могу спокойно жить в его доме нах Гаага, откуда до универа полчаса езды , не больше. Такая душевная щедрость со стороны Светки – вещь , мягко говоря, необычная , и я пытаюсь прояснить ситуацию. Наукой достоверно установлено, что предшествующие попытки реставрации семейной идиллии Эпизоотус смог вынести в течение трех, от силы четырех недель . И что будет, когда самый оптимистичный из названных сроков истечет? Я буду выметаться из уютного эпизоотусового дома нах Гаага и переезжать в кампус? Как я могла такое подумать о своей лучшей подруге, взвивается фрау Граббе, нет, как я только могла. Все продумано и учтено.
- Сочтено, взвешено, измерено, - бормочу я себе под нос.
Том, ты что –то сказала? Ровным счетом ничего. Но мне послышалось. Продолжай , умоляю тебя.
Хорошо. Так вот…Если подлый Эпизоотус опять не сможет в полной мере оценить выпавшее ему счастье, то пусть уваливает к мамахен в Гауду. Зализывать раны, так сказать. И пусть там до весны сидит и сыр жрет.
- Кто сыр ест, тот обсерится, - задумчиво шучу я, вызывая в Светке радостное громыхающее кудахтанье, и не давая ей опомниться , спрашиваю в лоб , чем я обязана такому неожиданному проявлению дружеских чувств. Эпизоотус-хаус , если уж так надо , чтобы там кто-то жил, пока наследственный владелец бьется лбом о грабли, косяки и другие неудобные предметы, можно на зиму просто сдать, и за вполне приличные деньги…. Как я могла? Могла что? Могла подумать, что какие-то вшивые деньги могут быть для нее важнее блага подруги. Ну да, если они не лежат в кабинете завуча, в сумочке. Я что-то сказала? Тебе послышалось. Том, так невозможно разговаривать , ты все время что-то бормочешь, тебе ничего нельзя объяснить , и если твоя подруга погибнет, то груз вины ляжет тяжким бременем не на чью-нибудь, а на твою совесть, или что там у тебя вместо. Та-ак. А вот с этого момента попрошу поподробнее. Нет-нет, про совесть подробнее не надо, там, слава всевышнему, всё всем про всех давно ясно. Про гибель подруги подробнее.
- Ты не была сегодня на форуме? – взвизгивает Светка затравленным хорьком, враз утрачивая ту жестяную выпуклость тембра, присущую , кроме павлинов, разве только водосточным трубам, да и то лишь в сильную июльскую грозу.
Ну , не была, и что теперь . Не могу же я быть везде одновременно. Обычно я захожу туда после обеда, но сегодня после обеда мне на голову свалился долгопрудный качок с явными признаками дементности и дэвушкой с родственным ай-кью , а потом трехэтажный толстяк пошел на полдник, оставив на балконе открытый пакет с вином и не приняв во внимание надвигающуюся грозу. Я быстро включаю компьютер, одним ухом слушая мутные Светкины объяснения…Так, что тут у нас произошло. Видимо, начинать надо вот с этого сообщения: в 14.22 местного «новый пользователь в ожидании инициации» «Псковитянка» интересуется возможностью совместить недельный отдых на море с осмотром Семи Башен и раскопок эпохи палеолита. В 14.28 в разговор подключается «гуру третьего уровня силы» “Lira” ( интересно, когда Гусельщикова спит, ест и писает, не говоря уж о чем то большем? по-моему, она все время торчит на форуме, я ее однажды в четыре утра по нашему времени застукала промывающей в чате мозги каким-то студентам из Хабаровска), и начинает умело развешивать по ушам доверчивой «Псковитянки» разного рода хлебобулочные изделия. Даже мне очевидно , что пользователь «Псковитянка» страдает тяжелой формой «синдрома первой поездки» в нашу замечательную страну , когда хочется ухватить все, и сразу, и побольше, и еще вот этого, и долг каждого уважающего себя профессионала деликатно объяснить туристу, что, раз уж удается вырваться к нам всего лишь на неделю, разумнее всего проваляться эту неделю на белоснежных песчаных пляжах Змеиного Промонтуара, знаменитого , помимо всего прочего, особыми винодельческими традициями, а расположенная через пролив , на Пиратском острове крепость ничуть не хуже унылых обломков северного феодализма, коих обломков, кстати, из семи более или менее сохранилось едва четыре с половиной, что бы там его превосходительство министр культуры, рекреации и туризма не утверждало и в своих циркулярах не писало . Примерно это, хотя и в несколько грубоватых, на мой взгляд выражениях, в 14.46 пытается объяснить наивной «Псковитянке» «гуру второго уровня силы» « Semitsvetik» , вызывая бурный всплеск ярости со стороны уже мысленно заглотившей и даже частично переварившей добычу « Lir» ‘ ы
Если бы у двух гуру на двоих было хотя бы хотя бы две извилины, борьбу за душу несчастной «Псковитянки» можно было бы вполне интеллигентно вести в личке, не распаляя друг друга попусту и не пугая клиентку, которая уже через пятнадцать минут после того, как “Lira” и
« Semitsvetik» перешли на личности и вокабуляр разгульной юности, бурной что у той, что у другой, паническим капслоком известила всех о намерении провести отпуск в соседней Италии и больше участия в жизни нашего форума не принимала.
Как назло, Змей-Горыныч, наш админ , уехал в Мюник на Октоберфест , а Лёшик, его московский коллега, в выходные на сайт не заходит приниципиально, поэтому остановить двух вгрызшихся друг другу в матки тупых сучек было некому, и кромешный срач царил на форуме до 15.21 , пока там не возникла вернувшаяся из еженедельной поездки в приют Мать-Моржиха и не отчехвостила обеих дуэлянток так, что обе в панике бежали с поля брани, в прямом и переносном смысле слова . Однако дело на этом дело, оказывается, не закончилось, и вскоре Гусля позвонила Светке на мобильник и ,используя все тот же вокабуляр все той же бурной молодости настоятельно посоветовала подготовить рыло к чистке.
Теперь все стало более-менее понятно, за исключением того , с чего Светка так переполошилась. Первый раз , что ли? Ну потаскают они друг друга за волосы как в прошлом году на Пасху или в позапрошлом , в день рождения Эпизоотуса, и чего?
Или Светка наивно верит , что русские еще могут чем-то кого-то здесь удивить? Зря , по-моему, давно пора избавиться от напрасных иллюзий.
Последний раз это получилось у Мананы Майсурадзе и корреспондентки московского журнала «ВИП - Релакс», выкатившихся с террасы кафе «Ривьер» на набережную.
Здешний водитель пуглив и законопослушен до боли в копчике, и движение оказалось заблокированным от яхт – клуба чуть ли не до самого Дворца Епископа.
Вернувшись в Москву и залечив расцарапанную промежность , корреспондентка тиснула аж четыре разворота про то, как у нас находящиеся у власти потомки пособников нацистов крышуют цыганскую мафию, направляющую фрагментированный поток русских туристов прямиком на европейский рынок человеческих органов. Реакция , впрочем, была вялой . После долгих шушуканий в парламенте МИД родил вялую ноту, а поток туристов из России в то лето увеличился на 14 процентов, уж я не знаю, благодаря ли статье или просто так совпало.
……Я не стала теряться в догадках , и спросила напрямик. Вот даже так? Ах , вот оно что. Вот теперь всичко ясно, как говорят наши конкуренты из солнечной Болгарии. Сильно же Светуля достала Гуслю, если та решила подключить к чистке рыла свою придурковатую протеже. И когда же ожидается карательная экспедиция? Полчаса назад звонила, значит уже выехала, уже катит, уже черт знает где, - испуганно тараторит Светка. Я ее немного успокаиваю, объясняя, что полчаса Гусельщикова только со своего острова будет выбираться, даже если паром ходит по расписанию(что в это время года редкость) , и Гусельщикова это расписание знает (что редкость в любое время года) ,а потом ей еще ехать забирать Шемякину из ее отеля, если даже предположить, что хозяин ту сразу отпустит . Все это я объясняю, переключившись на мобильник и параллельно выводя из гаража мой старенький верный «остин» . Со своего свежеотмытого балкона, в голубенькой сменной пижамке на меня величаво взирает толстяк. Он надеется, что ничего особенного не случилось, и фрау Тамара уезжает в столь поздний час….
- К подруге, - заканчиваю я его фразу, с детства усвоив, что честность – лучшая политика .
Днем мы все работаем в поте лица , чтобы сделать ваше пребывание в нашей стране максимально приятным и комфортным, так что время пообщаться, по душам, попить votka и попеть песни далекой родины выдается только ближе к полуночи.
Из моего варварского немецкого он понимает только про русские песни, и , одобрительно колыхая огромным животом, ревет как ишак про Стеньку Разина , который «за порт ее бросает в набешавшую вольну», все то время, пока я разворачиваюсь перед воротами.

* * *


По мокрому после грозы шоссе особо не разгонишься, и, несмотря на все мои успокоительные заявления, когда я подъехала , напротив Светкиного дома уже возвышался громоздкий как сундук, допотопный гуслин джип, за рулем которого скучала Марина Шемякина, выставив в окно загорелый локоток, а сама джиповладелица бесновалась на крыльце, оглашая пространство вариациями на тему «Леопольд выходи, выходи ,подлый трус». Похоже ,она была здорово под банкой. Оценив ситуацию, я хотела позвонить Светке и предложить просто-напросто вызвать полицию , но не успела. Видимо, прибытие подкреплений в моем лице придало Светке храбрости и спровоцировало ее на вылазку. Дверь распахнулась , и на крыльце нарисовалась госпожа Граббе , руки в боки, из одежды – старый свитер Эпизоотуса, похоже, на голое тело, и колготки , а на устах фирменное «И-и-и?», для которого она всегда умудрялась выбирать самые неподходящие моменты. Достаточно сказать, что именно этому фирменному «и-и-и» подлый Эпизоотус обязан первому в своей жизни половому неврозу.
Не успела Светка закончить свое «и-и-и?», как истомившаяся в ожидании Гусля прыгнула на нее и смазала по сопатке – точнее, в сопатку она метилась, а достиг ли ее кулак цели, не поручусь, потому что они как-то очень мгновенно сцепились, упали с крыльца и с каким-то жутким утробным верещанием покатились по подъездной дорожке, разбрасывая гравий по обе стороны.
Из травы с одурелым кваканьем выскочила крупная пятнистая жаба , видать, едва не пришибленная камнепадом и упрыгала в сторону моря. Вслед за ней медленно покатился покатился комок , состоящих из пары черных колготок, за считанные секунды заметно продранных, пары лосин, пока еще целых, поношенного мужского свитера и маечки в цветочек на бретельках. Ну и понятно, из госпожи председателя Русского туристического общества и ее зама по культурным связям. Сами по себе эти безобидные предметы туалета не обладали бы такой прытью и не подняли бы столько шума.

Светка выше ростом, и по идее должна быть тяжелее, как и была до позапрошлого года, пока Гусля не родила маленькому Славику сестренку и здорово раздалась, что в корме, что в буферах. Поэтому ни одной из них не удается надолго задержаться наверху. До моего слуха доносится:
- Отпусти меня , чмо коротконогое!
- С твоими кривыми ходулями я бы вообще молчала, - и другие комплименты.


- Жесть , - сипло говорит Шемякина и выкарабкивается из-за штурвала. Надо же. Можно было ожидать, что Шемяка явится в том же гимнастическом купальнике из розового латекса, в котором она ведет гимнастику у своих пузатеньких бошей-фетишистов. А чего ? Явилась же она в нем два года назад на мой день рождения, ну, подумаешь, накинув поверх для пущей авантажности легкую паутинку парео.
Однако нет, Шемякина явилась в темно- синем спортивном костюме – по ее меркам верх светскости и официальности.
Кто-то из драчуний, кажется, Гусля, вдруг истошно завизжал, я повернулась и попробовала подойти поближе, чтобы понять, что случилось, но Шемякина неправильно поняла мои намерения, и начала отталкивать меня плечом
Шемякино плечо было твердое, угловатое и неудобное, однако мне удалось ее отодвинуть . Шемяка молча отошла, неторопливо потянула вниз молнию , скинула тренировочную куртку, оставшись в майке с рисунком в виде веселого бурундука , толкающего штангу и пукающего при этом от натуги, и двинулась на меня, играя бицепсами.
В двух метрах от нас шумный всплеск и визг возвестил ,что импровизированное заседание президиума Русского туристического общества продолжилось в бодрой и освежающей атмосфере. Шестнадцать градусов по Цельсию, - а больше в это время года у нас и не бывает, - это не так много , как может показаться. Ну, если не разделять популярную у моего бывшего мужа и его дружков точку зрения, что всякая вода теплая, поскольку жидкая, а была бы холодная, была бы твердая.
Не обращая на эти водные процедуры внимания, Шемякина перла на меня как танк.
- Ну куда ты прешь, имбецилка? – жизнерадостно поприветствовала я ее.
Такого слова она не знала, но спинным мозгом ощутила его обидность и обеими руками схватила меня за грудки. Мне ничего не оставалось делать , как вцепиться в бурундука и мы пошли по кругу.
-П-п-п.. - пыхтела Шемякина при каждом повороте,брызгая слюной. – П-п-п…
Тутошние доктора ,осваивая деньги Гусельщиковой, сотворили чудо, и уже спустя полгода после приезда Маринка забыла про свое заикание, однако в моменты сильного волнения оно о себе напоминало.
- Проститутка? – искренне попыталась я ей помочь.
Шемякина яростно мотнула головой, так что белобрысые пряди слетели ей на глаза и тряхнула меня что есть мочи.
Мы немного потрясли друг друг дружку, но Маринкиному словесному запору это не помогло.
- Прошмандовка?- выдвнула я новую гипотезу
Шемякина мотнула головой еще яростней
Мне это поле чудес надоело и я ударила ее в солнечное сплетение, вкладывая в удар, как учил меня Костик, весь вес.
Мыщцы ее пресса мне пробить не удалось, зато удалось пробить речевой затор.
- Пиздопроёбище! – радостно просралась она, и ,махая грабками, полезла в атаку.
Я успела достаточно квалифицированно для человека, не выходившего на ринг лет двадцать, ударить ее в подбородок, но на этом мое боевое везение и закончилось.
Мы сцепились и помяли друг друга капитально перед тем как молодость взяла верх и вдавила зрелость в гравий, немедленно впившийся всеми своими зубьями в мою нежную спинку. Злорадно пыхтя , Шемяка попыталась надавать мне сверху по личику, но я зацепилась за ее патлы, а с боков прикрылась локтями. Шемяка злобно таращилась, но сделать ничего не могла, кроме как тоже вцепиться мне в волосы, что я и перенесла со стоическим спокойствием. Шемяка посопела, безуспешно попыталась ударить меня лбом в лицо и замерла в напряженной задумчивости, - тараща на меня свои светлые поморские глазищи.
- Так и будем здесь лежать, - напугала я ее. - Вечность. А то и больше. Дня три как минимум. А за это время тебя из санатория попрут, рабочую визу аннулируют и полетишь ты в родной Петрозаводск белым лебедем физру вести в спецшколе для даунов.
Гладкий лобик Шемякиной прорезала глубокая морщина - судя по всему ее извилина работала с непривычной интенсивностью.
- И че делать? – она даже заикаться перестала, настолько ее ужаснула обрисованная мной перспектива.
- Дай встать - скажу, - посулила я.
Просьбу мою , никто. исполнять, конечно, не собирался , но мне хватило состояния глубокой задумчивости, в которую погрузило Шемяку мое предложение. Получив по ушам и ногой в грудь, она скатилась с меня, однако долго лежать не стала, вскочила и побежала за мной.
- П-п-п, - яростно булькала она на бегу.
Знаю что предательница, а что делать. Надо было срочно принимать меры. Я-то каким-то шестым чувством, то ли боковым зрением, то ли фоновым слухом, ощутила, что в развернувшуюся в двух шагах от нас аквааэробику от нас надо срочно вмешиваться, но пока я бы объяснила это Шемякиной, было бы уже поздно. Впрочем, кажется, уже и так поздно. Мы с Шемякиной , не обращая внимания на Светкино павлинье хлюпанье и болботанье , в котором можно было разобрать только «не думала» и « не хотела», быстро и слаженно делаем все, что позволяют нам силы, опыт и три диплома на двоих, но с каждыми движением понимаем, что стараемся напрасно.
- Скорую, - шепчу я Шемяке. – Тут оборудование нужно, специальное.
Она кивает и тенью бросается к своему джипу. Вдруг я понимаю, что уже давно не слышу ни хлюпанья, ни болботанья, и тут же получаю ответ на свой невысказанный вопрос. Дверь пристроенного к дому гаража с треском отлетает, как в гангстерском кино, по подъездной дороге стремительно проносится низкий силуэт , и, натужно ревя двигателем, сворачивает направо и исчезает. Как же называется Светкина тачка, забыла. Помню, что что-то с кровью связанное… Я тоже поворачиваюсь вправо – попытка повернуть отдельно голову вызывает дикую боль, объятия с шемякой никому еще даром не проходили - с каким-то даже восхищением смотрю на выступающую из воды огромную тушу острова
Окорока. Все у нас не как у людей, и даже главный аэропорт побережья расположен на острове, правда недалеко отстоящем от берега и удобно соединенном с ним мостом. Я завороженно смотрю на искорки, мигающие в темном небе. Все ниже, ниже, ниже. Даже на часы смотреть не нужно, «Боинг» Королевских Голландских Авиалиний совершает посадку ровно по расписанию, а через сорок минут ляжет на обратный курс, унося в салоне первого класса интересную в своей трагичности брюнетку, страстно шепчущую в телефон что-нибудь вроде «It was the last time…I swear on our love…on the happiness of our going-to-be child…darling, you won’t let your little Russian bully down, will you?”. Интересно, Эпизоотус , как в прошлый раз, выедет ее встречать прямо на взлетную полосу в машине своего однокурсника - министра внутренних дел и с бригадой королевских адвокатов? А его матушка уже сейчас будит свою лицейскую подружку Беатрикс или все-таки подождет до утра? Я никак не могу понять, почему вся эта банда выродившихся аристократов пылает к Светке такой нежностью всякий раз, когда она совершает какую-нибудь даже по ее меркам выходящую из ряда вон глупость или мерзость, и « поганая русская шлюха» как по волшебству преображается в «бедную, заблудшую овечку», для спасения которой от заслуженного наказания не грех задействовать все ресурсы этой страшной своим могуществом семейки.
Искорки исчезли, скрылись из виду, зато на далеком мосту зажглись малюсенькие светлячки и стремительно полетели к острову. В памяти встает веселое лицо Эпизоотуса, еще молодое, еще без глубоких морщин , почти без седины, еще не узнавшего всех тонких смысловых нюансов фирменного Светкиного «и-и-и-?» И слышу его деревянный, как всегда когда он говорит по-русски, голос « Эта лошадка - благородной крови. Она вывезет тебя из любой беды». Не знаю почему, но я не могу оторвать глаз от светлячков, преодолевших уже половину пути, и почему-то ощущаю себя школьницей, которая пытается объяснить рассвирепевшей завучихе свою непричастность к исчезновению ее зарплаты, но все больше запутывается, запинается, наконец, замолкает, и взглянув на искаженное бешенством лицо Галины Кондратьевны вдруг отчаянно кричит…
- А-а- а-а-а-а….
Это не я. Это не мой голос. Я кричала тогда не так.

Я резко разворачиваюсь, и вижу перекошенный, широко разинутый мокрогубый рот бегущей на меня Шемякиной, белые безумные глаза и нацеленные мне в живот огромные, ржавые , неизвестно где подобранные вилы. Мне удается отклониться и пропустить ее мимо себя, я теряю равновесие и падаю, упираясь рукой в какую-то жесткую веревку. Точнее сплетение веревок. Шемякина тоже падает с ног. Мы поднимаемся одновременно, я смотрю на то, что подняла с земли и понимаю, что у меня в руках старая рыбацкая сеть.
Ну да, Светка говорила, что дом раньше принадлежал семейству рыбаков. Какое-никакое а оружие. Если только я смогу накинуть его на вилы…или на саму Маринку…
Светлячки приветливо мигают нам с Шемякой в последний раз, и исчезают, растворяясь в созвездии огней аэропорта.
Тяжелый топот Шемяки и ее надсадный, выворачивающий душу крик: «А-а-а….».
Сорвалось. Слетело. Пока я размышляю, не бросить ли сеть и не попробовать перехватить древко, Маринка успевает выдернуть страшные зубья из прибрежного песка и броситься в новую атаку. Я опять успеваю отшатнуться, хлестнув сетью ей по морде. Это ее, понятно, не останавливает, и она снова бросается на меня. «А- а-а-а-а-а….»
Галина Кондратьевна, это не я-а-а-а-а-а, это она-а-а-а-а. Я подскользнулась и чуть было не получила вилами в ногу . «Гаснут дальней Альпухары золотистые края», ни с того ни с сего лезет из глубин памяти старый романс . Галина Кондратьевна никогда не вела у нас литературу. « На призывный звон гитары выйди, милая моя», бормочу я, пытаясь схватиться за древко, но Шемяка раз за разом ловко вытаскивает вилы из слежавшегося песка. И опять мне удалось в последний момент уклониться, но и Шемяка сделала выводы и ловко отдернула вилы назад, не дала им застрясть в песке.

Много крови, много песен
Для прелестных льется дам,
Я же той, кто всех прелестней,
Песнь и кровь свою отдам.


Еще одна попытка накинуть сеть, и опять мимо. «От лунного света зардел небосклон». Светка! Конечно же, Светка. Пятый класс, или даже четвертый. Это она выучила этот стих , Алла Михайловна ее спросила, почему, ведь он от лица мужчины, а Светка ответила…черт!

* * *

Там, вдали, над островом Окорока плавно поднимаются в воздух искорки . Не может быть, что самолет уже взлетел , не могло пройти так много времени . Искорок все больше и больше, они заполняют собой все небо, все море, весь темнеющий мокрый песок. Я не чувствую боли, только обиду. Может быть, теперь вы, наконец-таки, поймете, что я не брала этих денег. Заслоняя белые страшные глаза Шемяки, передо мной вдруг вырастает огромное лицо гогочущего немца, орущего во всю глотку про набежавшую волну. И жалею я почему-то только о том, что не успела взять с него плату за подходящую к концу неделю. Подходящую к концу. Подходящую к. Подхо…





Февраль 2010

[romchelotti]

«…ПЛАМЕННАЯ СТРАСТЬ»



- Меня , душа моя, больше другое заботит. Вот случись, не дай Бог, реальный пожар, вы вот так же раненой горлицей по этажу порхать начнете, скликая парней поздоровее?
- Случись – не дай Бог, как вы справедливо выразились, реальный пожар, да с задымлением основной лестницы, мне, Виктор Эммануилович, и скликать никого не понадобится – все сами к аварийному выходу сгрудятся, что твои дедмазаевы зайцы. Жить-то оно всем хочется, особливо , если в молодости.
- Ну, батюшко Дмитрий Петрович, если уповать на жизнелюбие молодости как на основной ресурс пожаротушения, тогда оно конечно, тогда , можно сказать, ничего серьезного за время сегодняшней инспекции я не обнаружил, сплошные пустяки: и склад пустых бутылок на площадке пожарного выхода восьмого этажа, и лица, как это принято сейчас говорить, кавказской национальности , разведшие костер на аналогичной площадке этажа шестого и жарящие на оном нечто , на мой вкус, малосъедобное, и, наконец, комод этот чудовищный , оттаскивание которого вы вот только что столь живописно возглавляли…
- Недоработку в части шашлыка признаю, грешен, и ваши замечания касательно маринада принимаю к неукоснительному исполнению…Что же до остального…кстати, после этого, как вы изволили выразиться, комода – ни одного казуса, а мы уже до четвертого этажа милостью всевышнего добрались…..и….и….и-и-их!!
- Сами себя сглазили , Дмитрий Петрович…
- И ничегошеньки подобного! Дерево просто отсырело от дождей, разбухло…
- Ну да, насколько я понимаю вашу логику , пожар его подсушит, и люк будет открываться свободно…
- Все бы вам, Виктор Эммануилович, язвить, все насмехаться бы. Вот-с, извольте. Как дорогой гость, прошу, ступайте первым…Ч-черт, это что еще!
- Да-а, это вам не шашлык, и даже , пожалуй, не комод…
- Эт…эт…эт-та еще что такое???! Стыдобища! Как две павианихи!! Ойзерман, Степнякова! А ну прекратить это безобразие, а то выселю обеих к ебене матери!
- Что-то они вас не больно послушались…Может быть, вы совершили ошибку опознутия…э-э…опознатия...тьфу, в конце дня язык заплетается. Короче, как вы поняли, что одна из них их Степнякова , а другая …эта самая…Азер…Узер? Рожи-то ни у одной не видно, все патлами завешено. По трусам в цветочек?
- Ну, такие фигуры да еще с такими выдающимися филейными частями у нас ,знаете ли, наперечет. Впрочем, если угодно, по трусам тоже. Я здесь шестнадцатый год , и объект службы изучаю не абы как , а досконально.
- Ай как похвально слышать. Вы б еще правила пожарной безопасности в последней редакции 2003 года так же досконально, как эти самые ваши васильковые трусы , цены бы вам как руководителю не было …
- Степнякова! Ойзерман! Кому сказал…Да я вас сейчас…как кошек худых…из шланга…
- Эх, Дмитрий Петрович, Дмитрий Петрович…благими намерениями дорога помните, куда вымощена? Или забыли, что перед тем как пуститься в это скорбное путешествие, мы с вами все утро обследовали состояние пожарных гидрантов в опрометчиво вверенном вам здании. А основные выводы , к которым, несмотря на ваше бурное сопротивление пришли, напомнить?...Вот я и говорю, единственный шанс прекратить это Бородино – призвать на помощь вашу славную когорту комодоборцев. Вариант с вашим личным самопожертвованием я бы отмел без рассмотрения , ибо каждая из дам превосходит вас по всем физическим параметрам раза этак в полтора…
- Ну уж и…
- Однако , какой бы вариант вы не выбрали, похоже, прибегать к нему надо безотлагательно, пока обладательница васильковых трусов не спланировала с четвертого этажа на асфальт. Учитывая всю весомость телосложения , я бы сказал, бабах может получиться колоссальнейший.
- Ничего никуда не спланирует. Кишка тонка у Верки Таньку выбросить. Скорее , Танька Верку выбросит, если уж на то пошло…Вот , видите.
- Ничего я не вижу. Риск выпада у Мисс Васильковая Попа резко сократился, факт, но все опять вошло в состояние пата…Так можно всю жизнь протоптаться, ну или , по крайней мере, пока волоcы не кончатся… Эй, Азерман, что ж ты делаешь, скручивай ее, скручивай, налево иди, она поддастся! Вот так, вот так, молодчина, Азерман, умница…Во всяком деле главное что? Главное - системный подход и правильная организация. И вы не отворачивайтесь, Дмитрий Петрович, не надо отворачиваться. Понимаю, что правда глаза колет... Учитесь у своей.. у этой вашей учитесь … как надо работать.
- Если я у Ойзерман начну работать учиться, вы , Виктор Эммануилович меня первый с работы выгоните, а у меня , промежду прочим, дети. Чего у нее учиться, если ее вот Верка Степнякова на лопатки уложила, пусть и под вашим мудрым руководством.
- Как Степнякова? Почему же Степнякова? Это же эта…Азерман!!
- Это вы решили, что «Азерман», непонятно, почему, кстати, а это никакая не Ойзерман, а вовсе даже Верочка Степнякова, факультет педиатрии, 3й курс, 20 лет, день рождения в июне, аккурат в разгар сессии, незамужняя, пьет только сухое красное, предпочитает «каберне совиньон» , на гитаре хорошо играет. Парней меняет часто, но с двумя одновременно никогда, тут все строго . В студенческом обществе экотуризма одна из заводил, прошлым летом по Саянам на плотах сплавлялись, говорят, живого снежного человека видели, но это-то, я думаю, Виктор Эммануилович, пиздёж.
- Факт, пиздёж. А может…жизнь , друг Дима, такая штука, что ,может, и не пиздёж …А Азерман, стало быть – это светленькая , которая под ней сейчас трепыхается.
- Она.
- Мдя, эк я обмишурился-то, а? Смотрю - брюнетка, нос крючком, волос в паху жесткий – она думаю и Азерман . Но я ж не в плохом смысле сказал …
- А она и так не в плохом смысле. У нее, если хотите знать, бабушка в Передней Померании живет.
- В какой-какой Померании?
- В Передней.
- Ну, знаете ли, это еще не доказательство.
- Не доказательство чего?
- Ничего.
- Хватит вам в софистике изгаляться. Смотри ж-ка ты – вывернулась Танька, сама наверх залезла.
- Да-а…. Не знаю насчет передней, а вот Задняя Померания у нее – прямо-таки Кельнский собор. Орган ставить можно.
- Хех, все бы вам шутить, Виктор Эммануилович…
- А про нее что-нибудь знаешь? Ну, кроме бабушки. Про бабушку я, можно сказать, уже в курсе.
- Про нее меньше, кстати. Знаю, что перевелась к нам в прошлом году из Иркутска. Близких подруг нет, соседки по комнате жалуются на ее высокомерие и заносчивость. В неплохих отношениях с Аней Черкасской с биофака , на вождение вместе ходят . Информации о личной жизни нет. Аборт, правда, делала не так давно, но это не совсем жизнь…Углубленно изучает немецкий язык. Недавно закончила шестимесячные курсы бухгалтеров…
- Вот это да. Когда ж она учиться успевает?
- Не волнуйтесь, успевает, наша Таня все успевает. Только в этом году дважды была в Германии, сваливать туда собирается после диплома, однозначно.
- Какие девочки хорошие… Что ж это они сцепились между собой?
- А у нас все по ранжиру. Сами же говорите , главное - система. Хорошие сцепляются с хорошими, плохие с плохими.
- А так, чтобы хорошая с плохой – ни разу?
- Бывает, но редко. Лично я ни разу не видел. Так, ну вот ,кажется , все и закончилось. Давайте-ка люк прикроем пока, от греха...
- Они нас не заметили?
- Не беспокойтесь.
- Ой…голову подняла, смотрит…
- Да нет , ей не до нас. А другой - и подавно.
- Ой, а слез-то, слез-то…Аж сердце разрывается…
- А вы как думали.
- Да никак я не думал. Точнее сказать, не задумывался как-то….сам только в детстве дрался, а это было так давно, что и вспоминать страшно...Смотрите, на колени встала, ищет что-то.
- Крестик, кажется. Да, вон смотрите , нашла, поднимается.
- Так…ну вот это уже чересчур…
- Да не дергайтесь вы…..все, все…уходит уже…
- Все равно, ногами… лежачую…
- Да два раза всего и пнула-то . ..Не надо было крестик срывать…
- Все равно…вот в наше время…
- Так сами же говорите – ваше время так давно было, что вспоминать страшно…
- Н-да…так она что ж, до утра тут реветь будет? У меня уже сердце разорвалось, обратно склеилось и снова разорвалось.
- Чего ж вы хотите – девушки, они ж натуры впечатлительные…Впрочем, вопрос-то решить можно мигом.
- И как вы его предполагаете…э-э..решить?
- А очень простенько. Как с комодом.
- Нет уж, голубчик, как с комодом, пожалуй, не надо…Пойдемте-ка верхом выбираться…
- А протокол?
- А что протокол? Горбатого протоколом разве исправишь? Бланки у вас наверняка есть, поддельные , конечно, но есть, напечатайте как нужным сочтете, и завезите ко мне завтра…
- Виктор Эммануилович, родненький!!!
- Да будет, будет вам, Каллистратов…Будет , я сказал…Ну что за формы выражения благодарности, я бы сказал, доисторические…Развели тут, понимаешь, каменный век…мясо на кострах…мономахия всякая…
- Виктор Эм…да я…да вы…
- Кстати, мне завтра в министерство к одиннадцати, так что с самого со сранья завезите.
- Слушаю-с.
- Ну вот, кажется, успокоилась…встает, пыль стряхивает…уходит…Пора и нам…ишь ты, катавасия какая…
- Осторожно…перекладинка…позвольте…
- Да не бойтесь вы, держусь…

Июль 2009

[romchelotti]

ПОСЛЕДНИЙ КОРОЛЬ


А вот здесь, извини, я тебя перебью… не, ты умный мужик , это без базара, но не всё про эти причуды сечёшь… любовь любовью, это все понятно, но любовь сама по себе еще полбеды, а вот когда соединяются Любовь и Искусство, вот тут так громыхнуть может, что твоя Хиросима с Нагасакой будет китайская хлопушка , фейерверк под Новый Год. Да что там далеко ходить…расскажу сейчас тебе одну историю, а ты уж мне сам скажешь – причуды это любви или еще там чего.
Случилось это на «Короле Лёбёфе», слыхал, наверно, о таком. Сейчас-то он не идет, декорации поистрепались, в аварийность пришли, я лично акты подписывал, а новые заказать бюджету нет. При советской власти был – а сейчас - ам-вам. А еще поговаривают, что голландцы в будущем сезоне приедут, новую версию ставить. Ну как , обычно теперь водится – бюджет попилят, и ни х…не поставят. И уж точно ничего такого, чтобы вровень с ТОЙ постановкой. ТОТ-то «Король» по всей стране гремел, и в Берлин его возили, на фестиваль музыкальных театров стран народной демократии, и еще куда-то, уж не упомню, а врать не буду. И москвичи, кто знаток, на него спецом ездили, и даже ленинградцы. Да что там ленинградцы – из Киева, помню, супружницкая пара, профессора оба какие-то, вроде как археологи, только не археологи, чуть ли не на каждый спектакль приезжали, я их помню когда аншлаг – так к себе брал на время спектакля, чисто из душевного порыва на взаимообразной основе . А как не поможешь, когда люди в такую даль за прекрасным…
Ну и знамо дело, было в те времена правило - когда комиссия какая из центра , то первым делом их на «Короля». А в этот раз вышло так , что комиссия в конце сезона привалила, когда законный ежемесячный «Король» уже прошел, еще на майские, и народ был весь в процессе, так сказать, доигрывания последних спектаклей, радования погодке и построения планов на отпуск.
А комиссия-то непростая была, комиссия, надо сказать, была наисерьезнейшая. То ли Корнилыч , наш директор тогдашний, царствие ему небесное , с кем-то из министерства поцапался, то ли меру в строительстве дачи нашими работягами по статье расходов «декорации» вчистую потерял – темное дело. Но прижали его , видать, основательно, потому что ходил он сумрачный и курить стал больше обычного. И вдруг – трам-тарарам, как гром среди ясного неба. Закрывать сезон должна была «Сильва», так вот за день до, перед обедом, выбегает секретарша Корнилыча – и приказ на доску клеит. Мол, «Сильву» в жопу и пошел вместо нее «Король». Все , понятно, в трансе. Не то, чтобы «Сильву» жалко, никому ее не жалко, что - «Сильва», фуфло «Сильва», дрянь, одно слово оперетка, да и не получалась она у нас толком ни разу, правду-то сказать, с тех пор ,как Таечка Мерзлотникова в Москву переехала. Просто «Король» - это же махина, это ж декорации два дня собирать, недаром его всегда во вторник пускали , потому что в понедельник спектакля нет, да и в воскресенье накануне старались что-нибудь легкое давать, концертик там какой-нибудь или водевильчик какой-нибудь поамурней , где весь антураж – занавески, кровать и пара кресел. А тут виданное ли дело - за сутки «Короля» смонтируй и положь. Завпост наш – у него зять в медвузе философию преподает - попытался порассусоливать про категорию объективной невозможности, но Корнилыч его в две секунды посадил на жопу. Ты, говорит, когда декорации «Пике жаворонка» грузинам за две «волги» продал, почему-то про эту свою объективную не думал, да ? Ну завпост хоть и крепкий мужик был, царствие ему небесное, два метра от лысины до пола , но весь из себя скукожился, с лица сбледнул, паром сквозь стену вышел и мухой полетел своих охлодуев поднимать. А куда деваться, когда такая тревога два ноля.
А по театру уже слух летит – не просто «Король» вместо «Сильвы», не просто за сутки декорации, идет «Король» не в первом даже, а в сводном составе. У нас так-то на «Короле» три состава было, один только Свирский Аристарх Савельевич, упокой господь его душу, практически без замен короля работал , так и кем его заменить-то было, если он у нас один такой и был? А так в каждом составе была своя изюминка, и вот все эти изюминки Корнилыч с нашей тетей Мотей - начрежупром просеивать стали и собирать в одно лукошко.
Ну так значит вот. Тревога два ноля растет во все стороны, как круги по воде от плевка. Старуху Трясогузову с адлерского рейса снимают, Фельдмана-Красносельского – с любовницы ...ну какого-какого Красносельского… ну да, того самого, какого же еще и в «Юности танкистов», и еще много где… ну , положим, чуть поменьше ему об ту пору было, ну и что? Игнатюку вон почти столько же натикало , так его с внучкиной одноклассницей недавно засняли скрытой камерой и в ютюбе выложили, приходи кума любоваться … Ну и естественно, раз тревога два ноля, раз пошла, как говорится, такая пьянка, режь последний огурец. На роль гордого и свободо, бля, любивого Армана – вожака пиратов выталкивают-выпинывают Серегу. А он этого Армана с января не пел, с того самого скандала на худсовете. Ну, Серега, понятно, отмахивается всеми пятью конечностями, верещит, что он этого гребаного Армана в гробе видел и белых кедах, что раз Филька так уж хотел, что из жопы вон вылазил, так нехай тлясукападла, Филька и поет( а Филька и правда так хотел, что заради этой роли аж Снусмумриху трахнул). Вот пусть теперь и дрочит перед комиссией , пыль подсофитная. А у него, Сереги, отгулы законные, и рыбалка, между прочим, , и налим, и язь, и вершина вершин рыбацкой удачи – сом. Сом, он ведь не просто сом. Сом среди рыб, он ведь , положим, как среди басов народный артист Свирский Аристарх Савельевич, царствие ему небесное . Ну, а Корнилыч-то с утра на взводе, и принять уж поди успел со стрессу-то, он ему таких язей прописал , напополам с налимами, что Серега кубарем из приемной вылетел и роль повторять бросился , а уже афиши клеют по всему городу , а на них вот такенными буквенциями – в партии Армана народный артист России , лауреат, и прочая бла-бла-бла Сергей Николаевич Левенгаупт.
И то дело - в комиссии-то больше половины бабы, а, раз уж на то пошло, именно от Серегиного исполнения Ленского в прошлом сезоне замзавотделом культуры городской администрации кончила , прямо у себя в третьем ряду партера кончила, факт, даже и официальное заключение имеется , подписанное главным сексопатологом области. А что? Серега – это же был Серега, это мужик был, моща, не какой-нибудь Филька ледащий , с которым даже Снусмумриха радости поймать не сподобилась. Откуда знаю? Так, непонятливый ты, от Снусмумрихи самой, из первых, так сказать, ну, это самое. Она тогда на все центральное фойе орала , мол, и голос у тебя , как у пидора, и сам ты что ни на есть первейший пидор, и от приличных женщин лучше тебе держаться подальше . Филькина жена там как раз мимо проходила, очень получилось неприлично...



* * *

Итак, короче, как тут ни крути, а вечер наступает . Комиссия вся сидит, начальство все областное, дамы всякие прибрюленные и кружевах, сам Корнилыч бледный в первых рядах, в смокинге и при регалиях , ни дать ни взять крейсер «Варяг». Борик-дирижгент гривой своей кучерявой непомытой колышет, палкой тыц-тыц во все стороны, отдудела , значит, увертюра, занавес вздрыгивается и понеслася душа в рай. В художественное, значит, пространство постановки, как написал бы мой дружок критик Самойленко, упокой господь его душу, не через что-нибудь , а через спирт метиловый погиб человек, страшенное дело.
Начинается у них там все как бы на берегу. Дочка мельника с подружками венки плетет, на горизонт смотрит, не мелькнет ли где черный парус. Ля-ля-ля, поет, шу-шу-шу, за любимого Армана папу с мамой порешу. Реалистично , надо сказать, шу-шу это изображает. А как ей иначе нереалистично , если она за Серегой год уже бегает, и без всякой взаимности. Как же ее звали-то….вот ведь как – имя- фамилию забыл, а сама – как сейчас перед глазами. Смазлива была, не отнять. Ростом невысокенькая, но вся такая из себя ладненькая. Попа рельефная, выдающаяся такая попенция, но не обвислая, два таких знаешь , мяча футбольных. Про такие выемистые попы у хохлов обычно говорят, что стакан можно ставить .Стакан не стакан, но абрикос точно держался. И бутерброд с сыром . И при такой-то попенции – талия в рюмочку, ладонями обнять можно, честное слово… и сиськи чудо – размер четвертый, и при этом стояли безо всяких лифчиков… Знаю откуда? Я, что, последний человек в театре , по-твоему? Да если хочешь знать, я ее Борику и подвел, а уж Борик ее за год на Мюзетту вытащил – это без консерватории-то, с дипломом жмеринского , прости господи, культпросветучилища, вот так.
Борик на Мюзетту, а потом как началась эта заваруха с постановкой короля и пробил он ее третьей дочкой Мельника….не…не многодетный он, мельник, третьей исполнительницей на роль в смысле .
Ну а девка-то хваткая, упертая, такая по трупам пойдет. И запала она, значит, на Серегу. Ну, на Серёгу многие западали, только потом отпадали несолоно, потому что была у Сереги , не поверишь, фишка. Вот не поверишь – он Ирку, жену свою, пуще жизни любил . Сам не верил, что после двоих детей такое сохраниться может. Когда они вечером после театра совпадали, то домой шли в обнимку, как студенты какие, она ему голову на плечо положит - он такой высокий, плечистый, а она такая вся тоненькая, изящная, как струночка….и идут, идут, идут. Весь техперсонал, кто свободен, на двор высыпАл – глядеть, как они идут, а тот же Вадик Самойленко как-то сказал, что это их вечерний уход совместный в лучах заката и есть лучший спектакль нашего блядского театра.
Ну и, естественно, о потугах нашей хохлушки-поблядушки Ирке стало известно, однако восприняла она это с юмором, ну вот мол, еще одна кирпич в стене. Однако меры кой-какие приняла, корефанке своей, тете Моте, которая режиссерским управлением у нас заведовала, подмигнула, а может, та сама сообразила, Ирку-то весь театр обожал, и с тех пор наша предприимчивая жмеринская пампушечка с Серегой в одном спектакле – ни-ни. Дело-то несложное, как два пальца, ролей у нее было хрен да маленько, в основном в оперетках , куда Серега, знамо дело, не опускался, а «Богема» шла у нас раз в год по обещанию. Оставался «Король», но тут все было просто – Борик на своих «королей» всегда Арманом заслуженного артиста Синопского выписывал, у них дачи рядом и жены дружат. Не могла ж она Борику сказать, мол, не хочу с вами, хочу с Валерием Рудольфовичем, тем более что тогда вовсю ползали слухи, что Рудольфыча в Москву забирают, в Стасик, а ежели Рудольфыча в Стасик, то у нас Борик оставался главным, это как факт.
…А тут все смешалось в доме Облонских, спектакль внеплановый, Журская Лидочка, вторая дочка мельника, на шефском концерте в соседней области, а Соня Кружилина, которую после отъезда Тайки начали срочно вводить, сырая еще совсем, как доска сосновая, в апреле только первое исполнение было, да и то с кучей огрехов. Заврежупр тетя железная, все равно ее вызвала, но Корнилыч углядел, наорал, вычеркнул, своей рукой нашу поблядешку вписал и отправил гримироваться. А она как знала, с утра в театре ошивалась, да и наверняка знала, кто ж Корнилычу-то настучал, если не она. Ну чего, Соня в слезах, наша блядь идет в гримерку, и происходит все это перед самым началом, так что я например, просто обалдел, когда ее на сцене увидел. Но ничего дурного не ждал. Подвела, стало быть, меня интуиция.
Проходит, значит, первый акт. А во втором у них должен быть дуэт быть на мельнице. Тра-лям-ля-лям такой. И так они его исполнили, что зал минут пять аплодировал. Ну а суть такая, что он ее типа домогается, а она кочевряжится и , мол, только после общей победы над антинародным режимом. Ну, хоть она и кочевряжилась , как по роли и полагается, но в ее умишке маленьком что-то все-таки перемкнуло. Короче, Серега, как всегда, стоит у моего поста у пятой колонны в левой кулисе, а она бежит за ним и как прыгнет, коза такая, ножками талию стиснула а руками шею – не вырвешься и взасос его , значит. Серега то сначала верный супружескому долгу, а потом…ну, бывают такие моменты, когда мужик, если он настоящий мужик, сам себе не хозяин…да еще в разгар спектакля, когда все они как под кайфом… ну и пошло у них, поехало.
А на сцене тем временем – середина второго акта, самая что ни на есть, кульминанция. Их величество Аристарх Савельевич свою арию главную лупасит: «Своим трудом…наш общий дом…тирлим-бом-бом».
Хорошо поет народный артист Аристарх Савельевич Свирский, душевно, не хуже твоего
Штоколова, его с этой арией во все концерты праздничные включали. Ну и Эрик Кляйнман, он в Израиле сейчас, из ямы соло на своем контрафаготе – тында-тында,тумс-тумс, короче все по чести, все как положено, и
и тут , в полном, значит, соответствии, с режиссерской задумкой из левой кулисы вырывается потоком кордебалет «христовых невест» и начинает вокруг Савельевича свои па выкаблучивать. Обалденное было место, больше всего мне во всем спектакле нравилось. Вроде бы и опера, и вдруг раз - и балет. Чистый катарсис. Я из-за этих невест , если хочешь знать, первый в жизни выговор словил – загляделся на красоту, и не заметил как старый Фельдман с цыгаркой мимо меня на сцену вышмыгнул, потрох рваный…
…И вот значит, несутся этакой лентой невесты, этаким вензелем и мы с Петровичем – это помреж наш отвлекаемся от обязанностей почетного караула при всей этой камасутре, и замираем, всеми нашими маленькими душами вибрируем от радости, понимая, что жизнь не напрасна, и не так уж плох наш подлунный мирок , если есть в нем Искусство и царит в нем такая Красота. И тут же мгновенно мы с Петровичем от катарсиса-хуяторсиса отмираем обратно , и понимаем как-то одновременно, что помимо Красоты и Искусства существует еще такая вещь как пиздец. Он не толстый, он полный. И он, кажется, пришел. Потому что во главе всей этой красоты собственной персоной летит на пуантах народная артистка, лауреат всех возможных премий и медалей (одна от японского императора – сам в руках держал) Ирина Александровна Левенгаупт. Хороша она была об ту пору – невообразимо. Сказать красавица – ничего не сказать. Тут понимаешь, какое дело, балерины они ведь все народ такой – в основе своей мелкий как рыбешки и коротконогий . Не то наша царица Ирина, Ирина –красавица, да как ее только тогда не обзывали. Глазищи в пол-лица, а осанка, осанка….Одно слово, восьмое чудо света – Длинноногая Балерина.
Мы потом обсуждали , чего ее в тот вечер на сцену-то понесло? Всенародная наша Одетта, а заодно до кучи и Одиллия, Жизель непревзойденная, Аврора лучезарная, ее ли это дело в оперном кордебалете-то ковылять…? Говорили, что чувство ответственности перед Корнилычем , а я думаю, что уже тогда понимала, что время ее на сцене выходит, тридцать пять годков ей об ту пору стукнуло, и она уже тогда к должности главного балетмейстера прицеливалась….ну, да сейчас правды, то и не узнаешь…
И вот идет значит кордебалет слева направа, доходит до фигуры короля, описывает вокруг него все предписанные па и – в нашу кулису, где давно уже творится черт знает что, и голый зад дочки мельника туда-сюда мотается как твой поршень. Ну , Ирина встает столбом, уставилась в эту припотевшую от деловитости срамную сраку , как загипнотизированная, остальные девочки обтекают ее с двух сторон и галопом мчатся дальше, они у нас тактичные. Воспитанные они у нас и всего навидавшиеся, а Ириша остается смотреть на все это безобразие.
Головку склонила эдак по-птичьи набок – и глядит . Она всегда так делала, когда чему-то удивлялась или не понимала чего. Наш областной поэт товарищ Федяйкин, кстати сказать, венок сонетов ей посвятил, и в каждом отдельном сонете сравнил ее с какой –нибудь редкой и диковинной птицей. Пьяный Серега, помню, его за этих птиц дрыном по улицам гонял, пока не загнал в самую Гнилянку. Ну, не только за птиц, конечно. По совокупности заслуг, так сказать . Ресницами,значит , Ира хлоп-хлоп , в подробностях этот дивертисмент рассматривает, под аккомпанемент оркестра и Свирского Аристарха Савельевича, который за ее спиной громогласно проклинает «Содом , покрытый сумраком и льдом, испепеляемый стыдом» . И тут Серега в оргазме откидывает голову, затылком стукается об колонну и сквозь спутавшиеся волосы своей скоротечной малороссийской любимки видит Ирочку. И вот не поверишь, Эммануилыч, много в каких театрах я был, даже на Таганке во время всесоюзного семинара по предотвращению произвольных возгораний , и Любимова там Юрия Петровича видел ну вот как тебя, но вот эти несколько секунд, когда они взглядами встретились , такая там была печаль, такая мука, что ни сыграть, ни придумать…
До меня только потом дошло - он же с ней прощался. И с ней, и с детьми. У него же вся жизнь была – Ирина и дочки. Ну, рыбалка не в счет. Вот такая ему выходила цена за случку эту сиюминутную, такая плата…
А потом все кончилось. Ну, в смысле, началось. Шлюшка эта тоже что-то почуяла, сначала булками елозить перестала, замедлилась, потом совсем с елды Серегиной соскочила и только тут обернулась . Что ни говори, но свое блядское достоинство у нее имелось . Подбородочек вздернула , и хоть снизу вверх, да Ирине этак в глаза глянула – что, мол, съела?
И тут Ира хрясь-хрясь ладошкой по мордасам – сначала ему - хорошая жена поперед всегда о муже думает, а потом уже и разлучнице. Муж-то только глянул виновато, так виновато, у меня аж сердце сжалось, и побрел куда-то за колонну, а эта маленькая чертовка в оборотку Ирке по морде хрясь-хрясь крест-накрест, не один раз, а два,
Типа и за себя и за Серегу , у Ирки только головка в разные стороны мотается. Ирина утерлась, воздух так через обе ноздри втянула, так пока втягивала, та ей еще раз залепила, уже третий. Ну тут Ира как рванется на нее, и фуэте на ходу. А тут в виду надо иметь, что разозленная балерина таким макаром запросто горшок расколоть может. Однако наша пигалица не растерялась, поднырнула как-то, одну руку – в блок, ума не приложу как у нее кость не треснуло, а другой Ирке в самый пах. Ну, Ирке от этого ни холодно ни жарко, ее напрягшимся пахом можно было сваи заколачивать, но маневр она потеряла, только и смогла, что наскочить на разлучницу и с ног ее собой сбить. Ну и началась у них каталовка. Сначала-то на полу ничего разобрать было нельзя в этом черно-белом домино, где какая, хе-хе, костяшка. Потом приглядываюсь я – батюшки светы, вырисовывается на полу самый что ни на есть бабий заплёт, он же сучий сцеп. Ага, думаю, красавица, пасла бы ты лучше свиней в своем родимом Ровно, или откуда ты там родом, потому что из ирусиных ляжек если кто и уходил, так только в руки реанимационной бригады . Не веришь – разыщи в хореографическом колледже областном Райку Гандлевскую , которая клинья Сереге пыталась подбить, когда они с Иришкой еще расписаны не были, но уже вовсю женихались…И все по моему слову выходит – мордашка у нашей хохлушки посвекловела, глаза выкатились, из глаз слезы текут, а из последних сил на Ирине пачку рвет, не хочет в одиночку перед нами голой п…нкой сиять. И тут они набок-то перекатываются – батюшки, а у Иринки -то дела не лучше. Глаза выпучила, рот раззявила, воздуха хоть чуть-чуть заглотнуть пытается. Ну дела.
Трижды Ирина всем телом напружинилась , аж волнами мускулы пошли - а девка жива. Слабая уже, отходит, но живая, и свои ляхи не то что не разжимает, а тоже на Ирку прогнала в три наката. С Иркой такого отродясь не случалось, чтобы в сплёте с ней кто-то на равных, Ирка сипит как та помпа у нас в подвале, которую ты нам уже дважды заменить предписывал , а другая тоненько так попискивает, слабенько. Жалко ее, аж сердце сжимается, но уже видно, что дух в ней железный и нашла коса на камень. Одна рука у Иры в волосах, а вторая-то свободна , и вот этой-то свободной рукой рвет на Ирине пачку, трусики, и начинает губы выламывать. Если б она Ирин клитор нащупала, то был бы конец тут же, и неслыханный казус бы вышел – оперная балетную в честном махаче заделала, чуть ли не на публике . Но Ирина тут так дернулась, что они вдвоем чуть на сцену не выкатились, хорошо что я вовремя багор со стены снял, и обратно их подгреб. И , видимо, так подгреб, что Ирка теперь на ней оказалась, причем попочкой прямо у нее на лице . Ну, думаю, вроде помог Ирке, а вроде нет – та ей же сейчас все откусит нафиг…..а потом гляжу - ни фига…Я сначала то не понял, что Ирка делает, вроде как мышцы ягодичные напрягает-расслабляет, напрягает-расслабляет, и как-то крутит попой странно, что твой шуруповерт . А потом до меня как дошло – ведь и впрямь шуруповерт ! Вспоминил, как Валька Гриднева, заслуженная артистка, в шестидесятые классная Жизель и большая сука под большой-большой мухой мне рассказывала, что если две плясалки в сучьем сцепе слиплись , и ни одна верх взять сил не имеет, то дело неминуемо идет «на сопелку». Это в Петербурге говорят «на сопелку», в Москве – на «свисток», еще где-то, в Киеве по-моему – «в плюшку», но суть то одна. Ну да, именно, правильно понимаешь. Но одно дело, рассказы слушать, а другое – на самом деле это увидеть. Я, конечно, подмечал, что у многих балеток носы-то с горбинкой, но мало ли от чего, может от аристократизму. Тут, говорила, Валька, главное сразу к хирургу, тогда еще все поправимо. А ты , Эммануилыч, не ржи, булки балерины – это тебе такие сухари, что лучше тебе в слесарные тиски нюхалкой угодить чем, промеж них. Почему во всех балетных училищах азиатки всегда шишку держали и дедовщину учиняли ? Потому что пипки у них короткусенькие, не захватишь.
И тут раздается треск….вроде и негромкий, но я почему-то его сквозь оркестр и даже сквозь Свирского Аристарха Савельевича, царствие ему небесное, расслышал.

Ирина гордо так встает, ошалелыми глазами озирается, видит нас с Петровичем, и не поверишь, делает книксен, ну типа как на поклонах. Петрович ей одубенелыми руками подает запасную пачку и трусики, она царственно так кивает, мол, мерси, переодевается , не глядя на противницу , которая в этот момент мордой в луже собственной крови пузырится, руками за тот ошмет, что раньше у нее носом был , схватиться пытается – и снова на сцену, потому что пока они дрались, время настало для новой балетной вставки. Там понимаешь, Эмануилыч, в конце второго акта такое тонкое художественное решение было - у первого министра кардинала Маледетто совесть проснулась, так что он разом всех убиенных по своему приказу вспомнил, прозрел и духовно преобразился. Вот Иришка эту совесть вокруг него и танцевала, вся такая в белом. И на таком драйве она эту совесть сбацала, так отожгла, что заслуженный артист всех бурятских автономий Леонид Аркадьевич Фогельсон с духовным преображением перебрал и до того ошалел, вместо того, чтобы перед иконой Пречистой Девы на колени повалиться, как по мизансцене положено, повалился перед Ириной и за ноги ее хватать начал. Ну тут быстро занавес, а публика от всего этого так ошалела, так хлопала, что пришлось Ирке на промежуточные поклоны выходить, да еще и Леонида Аркадьевича за собой выволакивать.
…А меж тем ситуация за кулисами разворачивается сложно. Скорая с воем и новогодней елкой увозит разлучницу на срочную операцию по вылеплению нюхалки обратно во что-то приемлемое , а навстречу ей уже летит другая, уже не белая, а желтенькая, веселенькая вся такая , как весенний луг, из местного кардиоцентра. Слово красивое - реанимобиль. Мы его еще ритуаломобилем называли, потому что в нем обычно если куда и доедешь, так это ТУДА. У народного артиста Левенгаупта – обширный инфаркт. Он, оказывается, от своей пятой колонны в левой кулисе недалеко и ушел, за ней и рухнул.
И тут надо сказать, что нашли его в перед самым началом третьего акта , уже после поднятия занавеса, так что задерживать антракт было поздно.
Корнилыч – в зале, ничего еще не знает, а все остальное начальство активно чешет репу.
Без дочки-то мельника доиграть можно, хер с ней с дочкой, ушла куда-нибудь , бабушке в лес презервативы понесла и не вернулась...не, ты че …не было такой оперы …это я так, для примера…а без Сереги-то как? Кто широкие массы трудового, так сказать, пиратства, поведет на штурм прогнившего до основания абсолютизма?
И решать-то надо быстренько. Третий акт, он вообще самый короткий. Хор русалок , потом сцена расстрела Фельдмана-Красносельского , уличенного в коллаборационизме с пиратами, потом терцет короля , шута и придворного звездочета ..ну, собственно, и все , под марсельезу в ритмах симфоджаза, марш-марш вперед, рабочий народ.
Хорошо, Борик сообразил, музон погнал по второму кругу, Фельдману мимикой, жестом, криком, стоном все показывают – тяни время. И старик не подводит, речитативит вовсю , при этом такие импровизы залепухивает, что зал от хохота стонет. Его за такие шутки еще в 48м по делу космополитов пустить хотели, чудом отбрехался. И комиссия стонет вслед за залом . Один только Корнилыч не смеется. Осанисто так головой поводит из стороны в сторону – вот, мол, каких орлов воспитываю. Но жопой чует неладное и от этого бледнеет. И капитан королевской стражи, заслуженный артист Узб. ССР Угомонян непонятку своим горбатым носом улавливает , но что делать – не знает. У него приказ, то есть режиссерская установка – пока старик шутить не закончит и куплеты с проклятием палачам и лично ему, Угомоняну, и угомоняновой маме , не пропоет – не стрелять. А старик, тертый театральный волчара, не подводит, тянет время, и даже начинать куплеты петь не думает … И вот тут старуха Трясогузова показала класс. Голосом, которого никто от нее не слышал с того далекого дня, когда «студебеккер», перевозивший их фронтовую агитбригаду, напоролся на передовые танки генерала Гёпнера, она как завизжит:
«- За родину! За Сталина!», так, что приунывшие было пираты забили копытами и вслед за ней ломанулись на сцену. Смели угомоняновских хлопцев (обмочившийся от ужаса Фельдман от ужаса аж в оркестровую яму, на голову первой скрипки сиганул, но скрипок тогда много было, так что никто толком ничего и не заметил) и в два счета установили на сцене власть народа. Публика чуть с ума не сошла, визжала, ногами стучала, а уж хлопала так, что я думал люстру с потолка повалят . Столичный критик один, самойленковский дружок, тоже алкаш старый, потом написал про оригинальное сценическое решение , и что типа мы вдохнули в старую оперу новую жизнь. Вот оно как бывает в театре-то. А ты говоришь – причуды…



Январь 2012